– Вы должны заговорить с ней. И песня должна быть романтичной… – сказала Милдред.
– А мне кажется нет… – вставила слово Хейзел тихо, но Джек перестал играть.
– Что нет?
– Я просто о том, что нужно быть честным, прежде всего, с собой и своими чувствами. Если полон боли – пиши о боли; если одиночество не дает чувствовать себя хорошо – пиши об этом.
– Что ты в этом понимаешь, Хейзел? – одернула ее Милдред.
– Так, девочки, не ссорьтесь. Вы наверно сестры? Погодки? Спорите как настоящие сестры.
– Мы не сестры. – сказали они хором.
– Лучше скажите, где здесь поблизости можно остановиться?
Они показали, в какую сторону идти и попрощались с толстяком Джеком. Он подошел к порогу частично отреставрированного дома и постучал в дверь того самого загадочного дома в округе, устоявшего после шторма несколько месяцев тому назад.
– Чем могу помочь? – спросил Вран.
– Доброго дня! Вы сдаете комнату?
– Еще не совсем, нет.
– Странно, девочки сказали…У меня немного денег, и мне, признаться, всего на несколько дней надо где-то переночевать.
– Так…А как Вы относитесь к запаху краски?
– Вполне сносно.
– Дело не в деньгах вообще-то. Заходите. Если поможете сделать ремонт, оставайтесь, сколько вам угодно.
– Идет! – сказал обрадованный Джек. – Можно «на ты» кстати.
Вран стал показывать одно крыло дома, где как раз был ремонт и в дальнейшем он собирался их сдавать. Каждую комнату он хотел сделать уникальной; каждая комната соответствовала бы одной из стихий, начиная с холодных оттенков морской тематики, заканчивая еще лежавшим на полу воздушным тюлем. Он показывал и рассказывал, что уже сделано и что еще предстоит, а в другом крыле можно было заночевать, там и сам он ночевал в последнее время, раскрыв планы только своему брату. Для остальных это был секрет, хотя Парси уже рассказал Милдред, она рассказала Хейзел, а последняя отцу, но здесь круговорот секретов прервался, потому что Генри считал дурным тоном лезть в чужие дела, да и хлопот перед ярмаркой было сполна, так что вся другая ненужная информация вытеснялась.
После находки ночлега на эти несколько дней, Джек не мог забыть идею Милдред поговорить с той, кто так запал в его душу, и он пошел к дому Кайллих. Знал бы он, что ночует в доме ее сына, мог бы и подготовиться, но нет.
– Здравствуйте! Простите, я здесь проездом.
– Здравствуйте!
Затем Джек замешкался в поиске слов.
– Только побыстрее пожалуйста, у меня мало времени. – резковато ответила Кайллих, окинув его оценивающим взглядом с ног до головы.
Он почувствовал недружелюбие с ее стороны:
– Может я зайду позже…Я здесь ненадолго.