- Настоящее завещание составлено в двух экземплярах, каждый из которых собственноручно подписан завещателем. Один экземпляр завещания хранится в делах нотариуса города Москвы Гербера М.С., а другой экземпляр выдается завещателю, Вердену Евгению Ильичу.
Нотариус закончил. Как в тумане я слушал о протоколе, потом подписывал, что-то даже говорил, даже улыбался, кажется. Уголками губ, вежливо, как положено.
Сев в машину, я никак не мог избавиться от головокружения. Словно все неслось вокруг меня со страшной скоростью. Заземлила меня опять Карина.
- Бегун наш выходил на связь. Его хозяину не нравится сумма отката. Они торгуются с Крыловым. Как могут. Пытаются сбить цену.
- Вряд ли у них получится, - проговорил я, протирая глаза.
- Нам это на руку.
- Знаю.
- Саш, ты ведь не соскочишь.
Я повернулся к ней, посмотрел в глаза.
- Полагаешь, я оставлю тебя наедине с этим дерьмом?
- Ты же уехал в Дублин. Оставил нас здесь.
- Это разные вещи, - я повысил голос.
Карина вздрогнула, не ожидая от меня такого.
- Прости, - буркнул я.
- И ты меня.
Мы обнялись. Я поцеловал её в макушку и прошептал.
- Боюсь за тебя, Карин. Правда. Мы лезем в такое дерьмо, от которого можно стать не просто вонючим, но и…
- Мертвым, - закончила Карина.
Она отстранила, сверкая на меня своими полубезумными глазами фаталиста.
- Мертвее Женьки я не стану. Да и не собираюсь. Скорее всех этих уродов сведу в могилу. Или по этапу отправлю.
- Я сам тебя немного боюсь, когда ты так говоришь.
- И правильно, Верден. И правильно, - подмигнула она самодовольно и завела мотор, продолжая прерванный разговор о бегуне. – Когда Крылов в очередной раз откажет, мы выйдем на арену.
- Что с этого бегуну? – уточнил я.
- Выгода. Прямая. Ему проще договориться с нами, чем с государством.
- С государством лучше вообще не договариваться.
- Это точно, - подтвердила Карина, выруливая на шоссе.
Почти сразу мы встали.
- Ненавижу Москву с её пробками, - пробормотал я, откидывая годову назад на сидение.
- Я тоже не в восторге, но жить в пригороде – еще хуже.
- Едва ли.
- Куда тебя отвезти? Домой?
- Отвези к Жене, - попросил я, но тут же передумал. – Нет, поехали к вам. Хочу увидеть Кирюху. Он ведь еще здесь?
Карина улыбнулась, вся засияла. Она не любила ездить на кладбище. Женя был в её сердце, а не под могильной плитой. Она одобряла мой выбор – быть рядом с семьей брата, а не у холодного мрамора.
Мы заехали за Кириллом, пошли в Парк Горького, объелись мороженого и сосисок, я чуть не блеванул на бустере. И даже продолжение тошноты до конца дня было лучше скорби и слез, которые я собирался сцеживать на кладбище.