Кирюха не хотел меня отпускать, Карина тоже настаивала, чтобы я остался, но Москва даже в их квартире проникала в меня, раздражала и словно пыталась выплюнуть. Я не стал спорить с ней, вызвал такси и уехал домой. В ту квартиру, которую мы с Женькой получили от бабушки. Там я чувствовал себя Вереном. Там был мой дом, мои корни. Там мне нужно было подумать обо всем.
Но мысли почему-то снова и снова возвращались к моей прекрасной незнакомке. Я отгородился от мести, от интриг и боли. Я хотел мою порочную нимфу. Я мечтал о ней. Я вспоминал её стоны и прилипшие к губам волосы снова и снова.
Выйдя из машины у подъезда, я решил зайти в магазин, купил себе нормальный станок и наконец сбрил остатки бороды. Теперь я снова был похож на Александра Вердена. Снаружи во всяком случае.
Алиса
Как я могла заснуть? В чужой квартире, на чужой кровати, с чужим человеком! И ведь не поздно было. Маньяк действительно меня затрахал. Пусть не до смерти, но до обморока точно. Кажется, я просто выключилась после душа и очнулась на рассвете. Думала удрать, не разбудив его, но не вышло.
Теперь я еду в такси на работу, в кармане ключ, на губах его поцелуй, а между ног ноет от вчерашних оргазмов. И клитор сладко пульсирует, желая продолжения. Да, я хотела бы остаться еще на час, но реальность вернула мне разум. Я точно никогда не вернусь в эту квартиру. Вчера была минутная слабость. Сегодня – возвращение. На работу, в жизнь.
Я проверила телефон. Гриша не звонил и не писал. Не впервые. Он знал, что я доеду до вокзала, возьму такси до дома, лягу спать в одиннадцать, чтобы не клевать носом на службе. Он всегда говорил, что я умница.
Я сама считала себя таковой, но мой горячий незнакомец нашел во мне и нечто иное. Кажется, я сама о себе многое не знала. А он вот сразу увидел, почувствовал и усугубил.
Потерев переносицу, я попыталась прекратить думать об этом, сосредоточилась на мелочах. Не успею заехать домой, лучше сразу поеду в администрацию. Наряд у меня, конечно, студенческий, а не рабочий, но лучше так, чем опоздать. Придется весь день провести во вчерашних трусиках. Или добежать в обед до магазина.
Домой заехать я не успевала категорически. Уверена, папа Гриши меня простит. А вот сам Гриша – вряд ли…
Мой телефон зазвонил в руках, и на экране возникло улыбающаяся физиономия Гришки. Я любила эту фотку и всегда радовалась вызову, но не сегодня. Горло скрутило спазмом. Чувство вины и стыд обожгли сердце. Я могла сбросить звонок, но не стала. Будет только хуже. Надо сказать ему сразу.