– Сок еще неси, таблетки пить не буду.
– На том спасибо.
Ворча под нос, я сходил еще за соком, напоил Нику и предложил ей поесть. Она отказалась. Остатки моего скрэмбла так и лежали на сковородке. Я доел их, налил в кастрюлю воды, поставил на плиту и бросил туда курицу. Бульон не повредит, когда Ника пойдет на поправку. Я очень надеялся, что она права, и ее болезнь действительно недоразумение, которое исчезнет завра.
Вернувшись в комнату, я нашел Нику, закутанную в одеяло, но все равно дрожащую. Она вроде бы задремала. Я коснулся лба. Он все еще горел. Мне не нравилось, что озноб не проходит. Я сам болел редко и толком не понимал, что происходит.
Когда я только начал жить в США, все знакомые хором твердили, что здесь нельзя болеть, потому что к врачу тупо не попадешь, а если и прорвешься, то заплатишь за прием кучу денег. Даже состоятельные люди предпочитали летать в Россию, чтобы обследоваться и делать чек-ап всего организма. У меня, конечно, очень скоро появилась хорошая штатовская страховка, но и она покрывала не все случаи и не в полном объёме.
Простуда у меня случалась несколько раз за последние десять лет и действительно проходила сама после пары дней покоя, а иногда и на ногах. Ибо мои клиенты люди очень настойчивые и не в восторге от отмены встреч, которые они ждали пару месяцев.
Вроде бы не стоило переживать за Нику, но меня беспокоил ее отказ от таблеток. Слишком категорично. Я не помнил, чтобы у меня была такая высокая температура. Разве что в школьные годы я однажды пришел домой с высокой, почти не чувствуя ног. Мама всегда давала мне жаропонижающее, не позволяя градуснику шкалить.
Мама…
У меня зачесалась рука позвонить ей, чтобы посоветоваться. Я сообщил ей, что буду вне связи месяц, и она не должна была волноваться. Но обстоятельства вынуждали набрать маму сейчас. Вряд ли это будет нарушением правил пари. Я не стану просить денег или говорить о споре, просто попрошу консультацию.
От одной мысли, что я могу связаться с мамой, стало легче. Мне, но не Нике. Сварив бульон, я отделил мясо от костей и порезал мелко в суп. Два крутых яйца, немного зелени – и мой ужин готов. Прежде чем поесть, я зашел к Нике.
Она снова тряслась под одеялом. То ли спала, то ли просто молча мучилась. Включив градусник, я аккуратно сунул его под рубашку Ники, приподнял ее руку и прижал.
– Что ты делаешь? – пробормотала она, едва ворочая языком.
– Соблазняю тебя, конечно. Если не согласишься по-хорошему, придется насиловать. Всегда любил потных, сопливых девиц. С трудом сдерживаюсь.