– Как в средние века что ли?
– Тогда тоже жили люди, Дима.
– Угу, лет до тридцати.
– Не паникуй. Человечество бы вымерло, если бы все поголовно помирали от вирусов и простуд. Скорее всего, твоя ненаглядная потемпературит три дня и пойдет на поправку. Ее теория вполне имеет право на жизнь. Если не принимать жаропонижающее, болезнь уходит быстрее. Конечно, могут начаться судороги…
– О боже, не начинай, мам.
– Это вряд ли. Я просто предупреждаю. Следи за состоянием и звони, если что. Особенно если начнется кашель. Бронхит – противная штука и сразу требует врача.
– Конечно, мам. Спасибо.
– Ты сам в порядке?
Я подумал и честно ответил:
– Да. Вполне. А что?
– Новый номер, новая девушка, и ты весь какой-то суетной. Вы в Москве?
– Теоретически – да.
– А что с телефоном?
– У нас тут что-то вроде ретрита, ма. Поэтому пришлось сдать мобильники. Еще две недели, и я вернусь в привычную жизнь.
– Обновленным, надеюсь, – немного скептически поинтересовалась мама.
– Прежним я точно не буду.
– Ой…
Я прям увидел, как мама закатывает глаза и проглатывает все свои нотации про то, что я зажрался и забыл свои корни.
– Ладно, я пойду, – поспешил я попрощаться, чтобы не продолжать тупиковый разговор.
– Да, конечно. Сам не заразись. Здоровья вам. Обнимаю, Дим.
– И я тебя.
Мама чмокнула в трубку, и я тоже отключился. Оглядевшись, я нашел ковшик и взял с крючка полотенце Ники. Надеюсь, у нее не найдется сил меня послать с этим античным лечением.
Глава 12. Идеальная сиделка
Я принес табурет к кровати Ники и поставил на него ковшик с водой. Полотенце быстро намокло, и я выжал его, чтобы не капало. Протирая голову моей болезной соседки, я молился, чтобы она не убила меня за такие странные попытки спасти ей жизнь.
Разумеется, Мышка почти сразу проснулась.
– Что ты делаешь? – прошелестела она, не открывая глаз.
– Я позвонил маме, и она сказала, что это древний способ сбить температуру.
– И ты сразу бросился сбивать?
Даже помирая, она звучала воинственно. Мне пришлось быть очень откровенным.
– Знаешь, я далек от медицины, но ты выглядишь паршиво. Мама сказала, что от высокой температуры могут начаться судороги. Тогда я сам подохну от страха, и Маша будет иметь дело с двумя трупами. Я ее едва знаю, конечно, но не желаю такой жуткой участи.
– Оптимист, – хрипло прокаркала Ника, даже засмеялась, кажется.
Я еще раз намочил и выжал полотенце, протер ее лоб и щеки.
– А кто у нас мама?
– Врач. Педиатр, правда, – быстро добавил я.
– Хорошая профессия.
– Да не очень. К нам вечно таскались мамки с больными детьми. Я уж молчу про телефон, который не затыкался.