— И вам доброе утро Лизавета Алексеевна.
— Как я проведу такой платеж? Ты в своем уме? — вопила Лиза на всю машину, игнорируя мой намек на вежливость и убавление громкости.
Вот именно поэтому я и чесался все три месяца, что мы пытались быть нормальной парой. У нее любая внештатная ситуация — это всегда визг на грани фола. И ведь она все может прекрасно разрулить, но привычка устраивать катастрофу на ровном месте, видимо для мотивации.
Я глубоко вздохнул и провел ногтями по кружевам Дарины. По влажным кружевам! Антистресс. Захотелось облизать пальцы, но дела прежде всего.
— Лиз, если бухгалтерия не придумает, как присобачить все к расходникам, просто вычти у меня из зарплаты.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Какие тут могут быть еще смыслы? Это мои личные траты.
— Откуда? Что ты купил? Есть документы? Мы должны…
— Мы ничего не должны. Делай свое дело без вопросов. Их слишком много для утра понедельника.
Дарина томно охнула, видимо не сдержавшись. Я сам не заметил, как увлекся поглаживаниями и надавливаниями.
А Лиза замолчала. Слышала ее?
Дарина поднесла кулак ко рту и прикусила палец за костяшку.
— Алло, Лиз, ты тут еще? — гаркнул я. — Еще какие-то вопросы срочные?
— Ты скоро будешь? — вперемешку с обиженным сопением.
— Буду, когда буду. Если что срочное — набирай. И мне нужны отчеты по йене и бату за последнюю неделю. Пни там специалистов.
— Хорошо.
Я отключил связь, не прощаясь. И снова пальцы задели то ли крючки, то ли кнопки, толи металлические пуговички на трусиках Дарины. Я повел ладонью вверх и не нашел резинки.
— Дьявол, что у тебя под юбкой, девочка?
— Дьявол, что у тебя под юбкой, девочка?
— Я… могу ответить? — спросила она с придыханием.
— Сделай милость, а то меня порвет от любопытства.
— Это боди. Что-то вроде купальник.
О, чтоб меня.
— А эти пуговки..? — начал догадываться я.
— Крючки, — поправила Дарина, — для легкого доступа.
Мое лицо изрезала демоническая улыбка.
— Для легкого доступа, говоришь? — усмехнулся я.
Она, конечно, имела в виду, чтобы без проблем сходить в туалет, но меня то волновало совсем не это. Дарина моментально поняла и зарделась.
— Покажи, — потребовал я, усугубляя ее румянец.
Хотелось, чтобы она сама набралась смелости и задрала платье. Дарина смотрела на меня огромными глазами, хватая ртом воздух. Ее пальцы подрагивали, но приближались к подолу. Давай, моя хорошая. Не бойся.
Мучительно медленно Дарина опускала руку на платье, еще медленнее тянула его вверх. Истинное удовольствие мазохиста — смотреть, как миллиметр за миллиметром открываются ее стройные ножки в сексуальных черных чулках. Показалась широкая ажурная резинка, которая плотно обнимала ее бедро. Я перестал дышать. Хотелось скорее покончить с этим и одновременно тянуть удовольствие пикантности вечность.