— В каком смысле?
— Когда ты съедаешь что-то вкусное, настроение повышается. Пожрал от пуза — и вроде круто. Это мнимые эндорфины. Не заметишь, как счастье и еда станут тождественными понятиями. Так же и с алкоголем. Еда — это бензин. Вино — искусственный заменитель радости. Мое настроение не зависит от того, что я ем или пью. Я умею получать удовольствие из других источников.
— Каких, например?
Кирилл вскрыл пачку печенья из запретного ящика, высыпал на блюдце.
— Работа, спорт, секс.
— Понятно, — буркнула я. — А вот это вот все..?
Салманов залил какао кипятком, добавил молока, поставил вместе с печеньем на стол передо мной.
— Это все сейчас не более чем попытка справиться с собственной ошибкой. Или способ признать ее. — Кирилл дождался, пока я отхлебну, поймал мой взгляд. — Я очень сильно ошибся, Дарин, и хочу извиниться перед тобой. Прости, пожалуйста.
— Ого, — вырвалось у меня непроизвольно.
Хорошо, что я не начала пить, а то пошло бы не в то горло. А Кирилл продолжал ошеломлять меня признаниями.
— Я совсем не был готов, что ты девственница.
— Это озвучили еще в клубе, — неуверенно напомнила я.
— Да, конечно. Клубные ребята очень часто меня… — он подбирал слово некоторое время и нашел. — Часто обманывали. Я привык получать совсем не то, за что заплатил, поэтому не питал иллюзий по части твоей невинности.
— А я? — мне стало обидно. — Я же говорила. И я обещала не обманывать.
— Прости, детка. Я должен был поверить, да. Но… — Кирилл зачесал волосы рукой со лба, выдавая нервы. — Но, черт подери, тебе девятнадцать и девственница. Я скорее поверил бы в Деда Мороза. Нет, было ясно, что у тебя нет опыта. Этого мне было достаточно.
— Достаточно, чтобы заплатить?
— Чтобы… — он хотел сказать что-то иное, но не стал. — Просто достаточно.
— Понятно, — проговорила я, хотя ничего не понимала. — Но ты же не откажешься от меня теперь?
Я уже не знала, что думать. Может он принципиально не хотел крови во время секса? Ее было немного, но все же. Или… Ох, да кто этих придурков разберет. Одна мысль, что он потребует назад деньги и меня отдадут тому Эндокринологу, заставила выбивать зубами барабанную дробь.
Я потянулась к чашке, чтобы хоть как-то занять себя.
— Нет, Дарин. Не откажусь. С чего ты взяла? — поспешил успокоить меня Кирилл.
— Не знаю. Я совсем тебя не понимаю. Вроде бы только все стало ясно, и снова какие-то сложности.
Я таки застучала зубами об чашку. Кроме неуверенности и страха было еще и холодно немного. Зря пренебрегла халатом. Кирилл все равно на меня едва смотрит.
Вместо объяснений он встал и пошел в гостиную. Вернулся с пледом, который накинул мне на плечи.