Чёрт меня дери!.. (Он вытирает рукой пот со лба.) А эта рожа с тремя глазами нам тоже всем померещилась?
КРЫСИНАЯ ГОЛОВА. Вот именно – всё померещилось!.. Эй, Ляпкин-Тряпкин, ты ещё здесь?
Голос Ляпкина-Тяпкина отвечает откуда-то высоко сверху.
ЛЯПКИН-ТЯПКИН. Здесь. За вами, пустоголовыми насекомыми, созерцаю.
ГОРОДНИЧИЙ (злобно-издевательски). И где же это божество с тремя глазами?
ЛЯПКИН-ТЯПКИН. Испарился. Как и я.
КЛУБНИКА. Спросите у него, что же с нами-то будет? Мы тоже испаримся?
АННА АНДРЕЕВНА. Не дай-то бог!
ЛЯПКИН-ТЯПКИН. С вами всё замечательно. Не испаритесь. Навечно своё место заполните.
КРЫСИНАЯ ГОЛОВА. Что ещё за место? Можно без шарад ваших?
ГОРОДНИЧИЙ. Какое такое место?
АННА АНДРЕЕВНА. Пустобрёх!
МЕДНОЕ ЛИЦО. Ой, как неприлично всё!
ГОРОДНИЧИЙ (задрав голову кверху). Отвечай, говорят тебе.
ЛЯПКИН-ТЯПКИН. Про… про… щайте, господа! Улетучиваю-у-усь!..
Голос Ляпкина-Тяпкина удаляется и скоро совсем умолкает.
ДАМА С КЛЮВОМ. Что это?.. Ой, кажется, у меня ноги к полу приросли!..
КРЫСИНАЯ ГОЛОВА. И я чего-то… не шевелюсь…
Городничий пытается поднять ноги, но с ужасом замечает, что они окаменели. Он поворачивается к жене да так и замирает.
ГОРОДНИЧИЙ (шевеля одними губами). Мать моя, Анна Андревна, ты как?
АННА АНДРЕЕВНА (с ужасом). Чертовщина какая-то… Ноги не слушаются… А руки-то, руки-то!..(Она тянется к мужу, но так и застывает на месте, не дотянувшись.)
КЛУБНИКА (молитвенно сложив руки и устремив глаза вверх). Господи! За какие же грехи великие наказание сие? За что?! (Он вытягивает руки и замирает, наподобие статуи.)
ДАМА-БРЮКВА. Позвольте, позвольте, я хоть дотанцевать должна!..
Дама-брюква кружится по зале, но замирает почти в воздухе с раскинутыми руками в виде буквы Т. В результате все персонажи оказываются застигнутыми врасплох, так и не докончив своих движений к цели. Они все белеют прямо на глазах, словно покрываются мелом, и совершенно превращаются в гипсовые статуи.
Крышка стола, на которой лежали две головы, разламывается на части, словно сухая доска под топором, и мы видим, что под столом были их туловища с руками и ногами целы и невредимы. Лицо с усиками и Хлестаков отталкивают от себя части развалившегося стола и встают в полный рост.
ХЛЕСТАКОВ. Поверить не могу… (Трогает себя за живот, за колени. Ужасно обрадован и удивлён.) Я ведь помню, как моя голова по столу прыгала… Откуда же это?.. Господи!
ЛИЦО С УСИКАМИ. Сам не пойму… Голова кружится… (Смотрит на застывшие фигуры персонажей.) Брат Хлестаков, они ведь застыли как в старом «Ревизоре», в конце пьесы… Только позы другие.