– З-з-знаешь, как странно, – Игорь смотрел куда-то мимо. – Я н-нелепо п-прожил ж-жизнь. В-всё н-не так, – загадочно добавил он.
Катя не стала спрашивать, что имелось в виду, чтобы бедный князь лишний раз не заикался. Она еще немножко повздыхала и напоследок решила приободрить воскресшего.
– Живы будем – не помрём, – вспомнила она любимую мамину поговорку, которая, по её мнению, вполне подходила к случаю. А от себя добавила: – Главное, режим и питание. Ну, до свидания. Выздоравливайте.
Когда они с княгиней вышли из шатра, девочка объяснила:
– Тётя Оля, извиняюсь, что я побыла у вашего мужа так мало, но больных нельзя утомлять. Тем более, человек заикается. Давно это с ним?
Женщина вдруг заплакала:
– Ты бы его видела прежде… Княже, княже… Одна тень осталась…
Она утёрла глаза уголком вдовьего платка.
– И такой чудной стал! На меня глядит – и не видит. Речи невнятные ведёт. Гнедка привели к нему, а князь: «Отпустите пастись!» Лук тугой подают, а он: «Не могу стрелять». Меч влагают в десницу, отказывается: «Человеческая жизнь священна»… Как подменили его…
– Тёть Оль, но ваш муж только ночью воскрес, дайте ему привыкнуть, – посоветовала Геракл.
– Твоими бы устами да мёд пить, – вздохнула княгиня. – Но чует мое сердце – уж не стать ему прежним…
На поляне перед шатром появился мальчик в воинских доспехах с массивной серьгой в правом ухе. Он поклонился княгине, бросил быстрый взгляд на Катю и сказал:
– Матушка, дозволь мне Гнедка взять. Зане отцу на нем не ездить.
– Из твоих ли уст я это слышу? – вспылила было княгиня. И вдруг махнула рукой: – Ладно. Бери. Да поберегись, Святослав. У Гнедка – горячий норов.
– Вестимо, – бросил мальчишка и вразвалочку направился к скакуну.
Он ловко уселся в седло и хлестнул коня. Вполуха слушая Ольгу, Геракл искоса наблюдала за княжичем.
– … и пусть то останется нашей тайною… – продолжала княгиня.
– Александр… – вдруг произнесла она совсем другим тоном. – Сергеевич!
По лугу стремительно шел Пушкин в разлетающейся крылатке. Не замечая Кати, он подошёл к женщине и склонился над её рукой:
– Ольга!
Княгиня поцеловала его в лоб. Пушкин разогнулся, но руки не выпустил, и они долго смотрели друг на друга.
– Кхе-кхе, – Геракл хотела напомнить о своем присутствии, но закашлялась по-настоящему. Прочистив горло, она крикнула противным тоненьким голоском: – Святослав! Покатай меня на лошадке!
Княжич будто того и ждал. Конь прогарцевал по лугу и остановился перед Катей.
Девочка вскарабкалась на спину Гнедка, устроилась позади Святослава и специально обхватила его за талию.