– Ты только что сильно разозлилась.
– Но я ничего не чувствовала.
– Я видел злость.
– Не знаю, о чем ты. Может, тебе показалось?
Он больше не хотел ее злить, в гневе она выглядела чудовищно. Он тоскливо вздохнул и принялся собирать остатки еды с пола.
– Я сама, – снова приказала она.
Он отошел от нее не несколько метров, она краем глаза следила за ним.
– Я хотел бы тебе помочь, Нина, – начал он.
– Как?
– Мы можем провести сеансы регрессии.
– Это все та чепуха, которой пичкали тебя на учебе?
– Между прочим, мы узнали с помощью нее кое-что о твоем прошлом.
– Знаешь, а было даже здорово. – Внезапно ее лицо прояснилось. – Я как будто пережила тот день заново.
– А что бы ты сделала, если бы у тебя был шанс все исправить?
– Я бы ничего не стала исправлять. Мне нравится прошлое. Оно помогает не делать ошибок в будущем. Я бы не стала менять ни один кусочек своей жизни.
– Даже смерть Эдди?
– Даже его смерть. Если бы он не умер, кто знает, в каких бы мы были отношениях сейчас. А так – он всегда теперь рядом. Мне не нужно ни к кому его ревновать. Он безраздельно мой, и в этом прелесть того, что он призрак.
– Так он все-таки призрак?
– Я не знаю. Мне кажется, да. А ты веришь в это все? – Она собирала осколки.
– Я ни разу не видел призраков.
– Мой отец видел. Когда он надевал маску, он мог с ними общаться. Помнишь, я рассказывала про его дедушку?
– Да.
– Я уверена, что он на самом деле был там. Он не просто видел его, он действительно существовал в нашем мире. Кто знает, может, я все-таки унаследовала от отца этот дар.
– А ты сама видела своего прадеда?
– Мне кажется, один раз да. – Она сказала это, перематывая скотчем его кисти. – Однажды папа пошел в ванную. Он всегда туда ходил, когда мама говорила ему, чтобы он пришел в себя. Думаю, он там плакал. Так вот, когда он туда заходил, я решила за ним подсмотреть. Дверь была приоткрыта, и он там общался с дедом. Я уверена, что слышала, как тот ему отвечал. А еще я видела краешек одежды, зеленую униформу. У отца такой не было. И бряцанье часов, хотя он никогда их не носил. Я думаю, что тоже видела его.
– И что ты сделала? – спросил он, располагая ноги поудобнее, так, чтобы Нина привязала их послабее. Однако она туго затянула веревку.
– Я убежала. Мне стало страшно.
– Мы можем провести сеансы регрессии, чтобы докопаться до причин твоего безумия. Мы даже можем побывать в твоем детстве.
– Я где-то читала, что регрессия не работает. Что мозг имеет свойство выдумывать свое прошлое, если его об этом просят.
– Да, он действительно выдумывает. Но то, что он выдумывает, тоже имеет ценность. Скажем, ты не стала бы выдумывать такое событие, как убийство Ника Кейва, если бы ты никогда не думала об этом, если бы никогда этого не хотела.