– И ты делала попытки?
– Конечно. В первый год после его смерти меня изнасиловали. И я этого сама добилась.
– Что ты сделала?
– Я напилась и уснула в парке. А потом, ничего не соображая, отдалась нескольким мальчишкам, которые гуляли ночью. Они меня нашли, и я не сопротивлялась.
– Таким образом ты хотела себя убить?
– Наверное, я хотела себя заклеймить. Не знаю, почему. Без Эдди мое существование казалось жалким, и я хотела сделать себя жалкой и порочной.
– Но тебя ведь не убили.
– Моя вторая попытка была намного более целенаправленной. Но я не умерла, он спас меня. И тогда я увидела свой путь.
– Какой путь?
– Я увидела его. Спустя несколько месяцев. И я придумала, что мне делать.
– И что же?
– Продолжать жить, но теперь с Эдди. Мы теперь навсегда вместе.
– А я могу его увидеть?
– Конечно, нет, что за вопросы? – Она усмехнулась. – Только я могу его видеть.
– На сегодня, пожалуй, хватит, – заключил Роберт, – мне нужно много о чем подумать.
– Ты устал?
– Да, я чертовски устал.
– Я ухожу.
У Роберта действительно не было сил. Они проговорили несколько часов подряд, и теперь ему нужно было отдохнуть. Нога ужасно болела, и он попросил ее сделать ему укол. Она ушла наверх, а потом спустилась со шприцем в руках. Это было унизительно, поворачиваться к ней голыми ягодицами, но он уже давно потерял свою гордость, поэтому позволил ей сделать, что полагается, и даже поблагодарил.
Она встала на стремянку и выкрутила лампочку.
– Свет – только для наших сеансов, – сказала она.
У него не было сил даже возразить. В конце концов, при такой боли темнота даже лучше.
Она поднялась по лестнице и закрыла за собой дверь на засов снаружи. Роберт тут же провалился в сон.
7
Нина не приходила целый день. Он ждал ее на новый сеанс, но она только забежала на пять минут, чтобы принести ему завтрак – неожиданно плотный, практически как два завтрака – хлопья с молоком, яичницу с беконом, кофе, кусок торта и круассан.
– Зачем так много? – спросил он.
– Сегодня у меня дела в городе, и тебе придется поголодать до завтрашнего дня, – объяснила она. – Так что наедайся.
Она ушла, так и не включив свет, хотя он попросил ее об этом.
– И что же мне делать в темноте? – спросил он.
– Продумывай план моего лечения. Разве тебе нужно что-то, кроме своих мозгов? Мне кажется, по-настоящему умному человеку не может быть скучно самому с собой.
Он не нашел что возразить, и она ушла, оставив его во мраке.
Несколько часов он просто спал, и ему снился лабиринт. Он все время заходил в тупик, и везде ему чудился голос Нины – только усиленный в десяток раз, – она была Минотавром. Очередной тупик был закрыт на засов снаружи. Это был не просто тупик, а железная дверь, точно такая же, как и та, что вела в подвал. Он пытался открыть ее, толкать, пинать ногами, но ничего не помогало – она только отзывалась железным гулом. Он проснулся в холодном поту.