— Может, лучше в лесу? — Я шла с трудом — в жизни так не объедалась. Даже дышать тяжело. Ужас какой… — Там хоть насекомых меньше. И трава мягче.
— Насекомых я изгоню, нашим соседям будет очень весело. А вот с мягкостью придется потерпеть. Если уж совсем вашему святейшеству хочется помягче — можете лечь прямо на меня. — Он похлопал себя по груди.
— Ты не мог бы больше так не делать? — Едва дверь малюсенькой комнатки, которую мы арендовали, закрылась, я все же выдохнула и постаралась расслабить полотняные бинты, которыми ко мне примотали подушки.
— Как? Не добывать самому информацию, которую ты хотела получить, рискуя собственной мягкой точкой? — устало схохмил наемник.
— Не пичкать меня три часа подряд пирожками и прочим съестным. — О-о-о, какое облегчение! Оказывается, если не пеленать себя туго-натуго в обнимку с подушкой, в животе гораздо больше еды поместится и она не будет пытаться выбраться обратно.
— Ты беременна, тебе положено есть за двоих. Не рушь ради своих капризов маскировку. Зато никто не спросил, какого ляда со мной за столом жена. Все знают, что южане своих баб от себя на шаг не отпускают, особенно если баба на сносях.
— Тебе так хотелось, чтобы меня стошнило прямо там тебе на рубашку, как настоящую беременную?
— На рубашку не надо, можно на пол. Сама ж сказала, беременным это свойственно. Ничего, привыкнешь. А то достала уже есть как птичка. Тебе еще рожать.
— Я уже. — Ленты окончательно упали на пол, подушки я вручила Инсолье и потянулась всем телом. — О-о-ох, как хорошо…
— Пока еще нет, — после длинной паузы слегка хрипловато, как мне показалось, хмыкнул Инсолье, но подушки забрал и положил на положенное для сна место. Перед этим вдоль всего матраса, а потом и комнаты прошлись каскады фиолетовых линий, отчего орды живности буквально в панике разбежались по всем щелям.
— Все, никаких насекомых и следилок. Можешь лечь. Я отлучусь ненадолго. Дверь запру.
— Да тут шагу ступить невозможно, чтобы не лопнуть, — правильно поняла я мотив его действий. — Не то что куда-то ходить одной. Люди столько не едят, даже беременные! Мне нехорошо, кажется…
— В другой раз вдвое накормлю! — нездорово обрадовался этот извращенец. — Двойная же польза. И кости, глядишь, нормальной бабой обрастут, и бегать не будешь без присмотра. Все, ложись, отдыхай. А я пошел.
Дверной замок щелкнул раньше, чем я сделала два шага до кровати. Странно… пару минут назад Инсолье никуда не собирался. Во всяком случае, мне так казалось. Хотел что-то сказать. Или сделать. Но передумал. Почему?