– А я не пессимистка. Я реалистка, – она вдруг порывисто обняла меня, поднимаясь. – Сейчас люди начнут приходить, мне лучше быть в зале. Да и слишком много для одного вечера сразу две трагедии. Давай сначала с твоей разберемся. А потом я все тебе расскажу… про себя. Если захочешь.
Дождалась, пока я оденусь, и уже у выхода, прощаясь, снова повторила:
– Позвони ему, Оксан. Я верю Невельскому. А еще верю, что твое сердце тебе не врет.
Легко сказать, позвони. Меня хватило только на то, чтобы найти нужный номер в контактах и долго-долго всматриваться в фотографию. Будто я что-то рассмотреть пыталась в его лице, обнаружить в застывших на снимках чертах то, что так и не услышала.
Перечитала последние сообщения, написанные так давно. До аварии. Короткие, вроде бы сухие строчки, в которых Влад делился информацией об операции Вани. Рассказывал о том, как занят. И еще несколько смс со словами, что он скучает.
Это все было в какой-то другой жизни. Не со мной. Я придумала потрясающего мужчину и любовь, и в этой выдуманной сказке мы были очень счастливы. А реальность оказалась совсем другой.
Я так считала все эти бесконечные месяцы, не позволяя себе даже усомниться. Не позволяла вспоминать. Училась ненавидеть. Он ведь обошелся со мной… совершенно ужасно. Воспользовался, чтобы потом выбросить, как надоевшую, ненужную игрушку. Пообещал так много, но ничего из этих слов не сдержал.
Снова перевела взгляд на телефон, всматриваясь в строчку, указывающую, когда Владислав Сотников последний раз был в сети. Почти двое суток назад. Оказывается, у миллиардеров тоже бывает время отдыха, когда они обходятся без связи. Даже я не могла себе позволить такого. Только в Зипунах, где нужно было идти в самый центр деревни, чтобы позвонить или написать кому-то.
Набрать номер я так и не решилась, но подъехавшему водителю такси назвала адрес элитного загородного поселка. Сама не понимала, зачем. Если и позвонить нет сил, как я смогу встретиться с ним? Что скажу? Да и есть ли смысл вообще в этом разговоре?
Несколько раз по пути хотелось остановить машину и выйти или развернуть ее назад. Несмотря на все намеки Невельского и советы Вари, я по-прежнему считала, что если бы хоть немного была нужна мужчине, он бы нашел способ и повод связаться со мной. А раз молчал…
Это действительно унизительно: вести себя вот так, добиваться каких-то объяснений, продолжать рассчитывать на что-то спустя столько времени. Хорошо, если он вообще вспомнит, как меня зовут. Сколько таких дурочек было в его жизни?
– Вас ожидают? – охранник на вахте на въезде в поселок и не подумал поднять шлагбаум. Остановился, подозрительно рассматривая меня, когда я вышла из машины, чтобы сказать, куда приехала.