Принц из деревни (Яфор) - страница 91

После Ваниной операции минуло уже около десяти дней, и, как написал мне Влад в коротком сообщении, прошла она хорошо. Теперь вроде бы должен был наступить какой-то перелом во всей ситуации. В наших отношениях. Во всяком случае, так я думала и этого ждала.

Но за целый месяц мы не виделись ни разу. И если вначале я утешала себя мыслями о том, что мужчине точно не до свиданий, когда сын в больнице с таким тяжелым диагнозом, то сейчас подобные убеждения давались все сложнее.

Влад уже несколько дней не звонил и даже не писал. Это пугало. Я не разуверилась в его словах, и сделанное там, в Зипунах, признание, все еще отчетливо звучало в ушах, согревая мое сердце, но все трудней было допустить возможность нашего с ним совместного счастья.

Никогда не была мнительной, но и из сказок выросла давным-давно. А в реальной жизни как раз существовало множество причин, по которым Сотников мог молчать. Зато шеф как раз сегодня, казалось, решил перестать оказывать мне снисхождение.

– Простите, Сергей Семенович, – подавила вздох, потому что экран телефона, который я гипнотизировала последнюю четверть часа, упорно оставался темным. – Задумалась.

– Хотел бы я знать, о чем? – хмуро отозвался редактор, разглядывая меня. – Что может быть настолько важнее планерки, что ты все пропустила мимо ушей?

– О темах для новых публикаций, конечно, – заставила себя улыбнуться ему, прекрасно зная, что бы он хотел услышать сейчас.

– Красиво врешь, – кивнул Мурзин. – Только не убедительно. О работе с таким мечтательным выражением лица не думают. Ты не беременна часом? Корецкий вон в отпуск просится, – недовольно сверкнув глазами в сторону Максима, главред продолжил. – Имейте в виду, если вы действительно надумали плодиться и размножаться, рожать будешь прямо в редакции. В промежутках между написанием статей. Я из-за вашей любви не собираюсь терять первоклассных специалистов.

Мне показалось, будто в лицо плеснули холодной водой. Сидевший чуть в стороне справа от меня Макс закашлялся, а все остальные присутствующие уткнулись в бумаги, изо всех сил стараясь не рассмеяться. О понятии деликатности, конечно, наш начальник даже отдаленного представления не имел. Разве можно о таких вещах говорить публично?

– Ладно, все свободны. Ковалева, надеюсь, ты меня услышала. Никакого отпуска в ближайшее время. Ни обычного, ни декретного.

Из кабинета я вылетела первой, собираясь поскорее укрыться в собственном, потому что прекрасно знала, о чем в первую очередь начнут теперь болтать все, кто был на планерке. И участвовать в этом разговоре не было никакого желания.