– Ну? Как вы тут? – с хрипением заговорила молодая медсестра, прокашлявшись робко в кулачок.
– Всё болит. Когда я уже смогу увидеть свою девочку? – нервничая, мама перешла на грубый тон в голосе, перебирая ноги под скомканной тканью.
– Сейчас позову врача, он вас осмотрит. Вы пишите дневники, как я вам говорила?
– Да, но зачем мне это? Я не понимаю.
– Просто дружеский совет, – худая девушка приподнялась с постели, расправила одежду, подобрала скоро выброшенную маску и покинула палату, оставив встревоженных родителей снова одних, наедине с хаотичными, порою, пессимистичными мыслями.
Их переживания легко понять. Зная заранее, какая ждёт судьба в ближайшие месяцы, они были готовы пойти на риски ради спасения ребёнка, которого совсем не знают. Однако, после появления на свет ещё одной нераскрытой души, на какое-то время, осчастливившие родители позабыли о цели эксперимента. Здесь, как в глобальной пищевой цепи, рано или поздно, всевышняя сила, в лице невоспитанных людей в зелёной униформе, заберёт крошечное счастье, которое ждали всю жизнь. В забытой местности, куда не доставали даже слабые радиосигналы, так поступали абсолютно со всеми. Решив наградить дитя необычным именем, родители ухаживали и следили за обузой. Мать вскармливала девочку грудным молоком, пока то неожиданно не закончилось. Тревожный, как ночной кошмар в суровой реальности, звонок заставил вернуться в пучину отчаяния и страха молодых людей. Им не удалось распробовать послевкусие счастья, что побывало в руках чуть больше двух месяцев.
Крепко, но нежно поседевшая юная женщина держала крошечный свёрток, откуда доносился слабый писк. В метре на полу, прижатый лицом к сырому линолеуму, лежал возлюбленный. Его хрипы, судорожные вздохи и кроткие сопротивления не удручались успехом, а наоборот, усугубляли положение. Трое мужчин, полностью покрытых пахучей, плотной тканью, протягивали ненавистные ладони к тому, что когда-то было частью женщины. Действия незнакомцев аккуратны, можно сказать, осторожны. И пока мать осматривала всех нападавших, один, особо незаметный охранник оторвал от груди малышку и убрался прочь. Озверев на месте, за несколько ударов сердца в груди, родители переменились. Их злость и ненависть направилась на людей, что пытались вытиснуться из крошечной комнаты, как засор в старой трубе жилого дома. Тыча электрическими палками, нещадно вырывая волосы, они не прекращали оборону яростных бестий, что не желали отдавать своё сокровище. И пока преимущество оставалось на стороне людей в униформе, окружающие смеялись и радовались, будто посетили представление цирка. Стёртые, напрочь, глаза, отёкшие, лукавые улыбки дёргались на искусственных лицах, что окружали несчастных родителей. И пока девочка плакала, носом водя по мокрой простыне, ища тёплую руку матери, прозвучал выстрел. Душераздирающий крик, наполненный злобой и безумием перетёк в тихую боль, угасающую вместе с яркими, зелёными глазами.