— Привет, солнышко. Как прошел день?
— Петя с третьего этажа сказал, что любит меня.
— Ух ты! Здорово! Зайка, иди поиграй. Я поговорю с бабушкой, и мы с тобой посплетничаем о Пете, хорошо?
— Хорошо! — радостно взвизгивает она, чмокает меня в щеку и убегает.
Снова переключаюсь на маму, осевшую на стул и выронившую бумаги из ослабших от потрясения рук. На ее глаза наворачиваются слезы, и она едва слышно произносит:
— Мы надеялись, ты никогда не узнаешь.
— Хочешь сказать, это правда?! — рявкаю я. — Вы меня удочерили?!
— Как ты узнала? — всхлипывает мама, затеребив ткань передника. — Мы сделали все, чтобы это не всплыло.
— Не имеет значения, как я узнала, — дрогнувшим голосом отвечаю я. — Это правда?
— Мы ждали сына, а он прожил всего несколько минут после рождения, — заплакав, признается мама. — У меня были тяжелые роды, Рита. Меня спасли, а моего мальчика нет. Жизнь потеряла всякий смысл. Я умерла вместе с ним. Почти на сутки. Пока в мою палату не вошла медсестра с кульком на руках. Она сказала, что от этой малышки отказалась ее мама. Сбежала из роддома, оставив записку, что дочка ей не нужна. Меня попросили покормить эту девочку, если молоко есть…
— Этой девочкой была я? — спрашиваю, а у самой в горле ком застревает.
Мама кивает, смахивает слезы и продолжает навзрыд:
— Как только я прижала тебя к себе, как только ты начала сосать, я поняла, что не могу отпустить тебя. Что ты мой шанс на материнство. Ведь больше детей иметь я не могла… Следующим утром я поговорила с Андреем, показала ему тебя, и мы решили стать твоими родителями. Удочерить тебя оказалось нетрудно. Финансы нам позволяли. И мы поклялись, что никто никогда не узнает правду. Все родственники думали, что ты наша родная дочь. Мы никому не успели сказать об умершем сыне. Любовь, которую мы должны были подарить ему, мы подарили тебе. Ни разу мы не пожалели о своем выборе. Даже когда ты вышла за Королева. Мы переживали за тебя, но не жалели.
Ног я больше не чувствую. Пошатнувшись, опираюсь руками о стол и опускаю лицо. Закрыв глаза, надеюсь, что это сон, что я вот-вот проснусь, вернусь в свою беззаботную юность и обойду Королева стороной.
— Ты знаешь, кто моя настоящая мать? — задаю вопрос, не узнавая собственного голоса.
Мама молчит. Поворачиваюсь к ней, отчего она вздрагивает. Кивает, поджав губы, и отвечает хрипло:
— Знаю.