Глаза Богатырева чуть сощуриваются, когда я окидываю его растерянным взглядом. Лезть за украшением он не собирается. Ему больше по душе наблюдать, как выпячивается моя задница, пока я ползаю тут на коленях.
Выдохнув, подтягиваю узкую юбку, опускаюсь вниз и заползаю под стол. В тот самый момент, как обнаруживаю кольцо, дверь в кабинет распахивается.
— Милена Каллистратовна, туда нельзя! — возмущается Ира, а я замираю на месте. Таращусь на начищенные мужские туфли и прикусываю губу.
Если высунусь из-под стола, бухгалтерша первым делом поведает Ярославу, чем я занимаюсь с боссом в его кабинете. И разумеется, после наших с Яром обжиманий по углам она ни за что не поверит, что я искала оброненное кольцо.
— Почему ваша секретарша врет, что у вас тут Маргарита Андреевна? — вопит Каллистратовна, бросая на стол тяжелую кипу бумаг. — У меня, между прочим, очень важный разговор! Закройте дверь с той стороны, Ирина, как вас там… Владимировна! — распоряжается она.
— Я не выношу, когда в мой кабинет врываются, Милена, как вас там… Каллистратовна, — парирует Богатырев, обойдя стол и опустившись в свое кресло. — И я предупреждал, что Ира здесь не секретарша!
— Прошу прощения, — смягчается бухгалтерша, попутавшая, с кем разговаривает. Это с Афанасьевичем она могла на повышенных тонах и с оскорблениями. Богатырев ее живо на улицу вышвырнет. — У нас долги, Платон Мирославович, которые нечем крыть. — Она шелестит бумагами, цокает каблуками и подсовывает документы шефу.
Я же продолжаю сидеть под столом, затаив дыхание и сжав в кулаке кольцо. Опять цепляюсь взглядом за туфли Богатырева, за острые стрелки на его брюках. Медленно поднимаю глаза и сглатываю, увидев выпирающую ширинку. Похоже, его заводит мысль обо мне у его ног. Будто я пленница, сексуальная рабыня, нечто запретное и даже тайное.
Пока Милена Каллистратовна поясняет Богатыреву, как плохи финансовые дела компании, я бесшумно подползаю к нему и кладу ладонь на его пах. Пальцами обхватываю эрегированный член, отчего он едва заметно дергается.
— А позже нельзя это обсудить? — пытается закончить разговор с бухгалтершей.
— Платон Мирославович, вы в своем уме?! Меня за такую сумму в тюрьму посадят! Вы взгляните, какие тут цифры!
Чувствую, как тяжесть отступает. Не хочу думать о Мадлен. Хочу расслабиться, отвлечься, совершить что-то вопиющее, скандальное. Скольжу ладонью вдоль стального члена и тихонько расстегиваю ширинку.
Богатырев начинает нервничать. На стуле не ерзает, но подается вперед, приблизившись ко мне. Наверное, боится, что близко стоящая бухгалтерша заметит мою шаловливую ручонку.