Или Динара.
Меня настораживали её длительные, полные пристального внимания взгляды, которыми она награждала меня на протяжении прошедших недель. Взгляды стали более цепляющимися с момента, как она застала меня в момент приступа тошноты.
Неужели Динара заподозрила что-то?!
***
Машина вырулила с территории дома и понеслась быстрее пули в направлении, известном одному лишь Лютому.
Мужчина молчал, и я тоже не решилась начать разговор первой, лишь думала о том, как сказать мужчине о своих подозрениях насчет Динары?
Но вдруг ему это совсем неинтересно?
Он же такой — властный и несгибаемый, захочет — присваивает.
Лютый мог просто посмеяться над моими словами, а я не хотела чувствовать себя еще более уязвленной, чем было сейчас.
Потому дорога прошла в полной тишине.
— Здесь тихое место. Для своих, — сказал Лютый, когда машина полностью остановилась у здания ресторана.
Это была первая реплика, сказанная им за всё время поездки, и больше мужчина как будто не собирался говорить ничего, молча помогая выбраться из машины и ведя меня внутрь заведения.
Кажется, нас там уже ждали, потому что без лишних слов отвели в комнату, отдельную от остальных залов. Я огляделась и в приглушенном, мягком свете заметила лишь низкие столики возле диванов.
— Здесь нам никто не помешает…
Голос Лютого охрип. Я ощутила странный жар и беспокойство. Огляделась по сторонам и покраснела.
Обстановка комнаты располагала… к интиму.
Или просто мои мысли рядом с этим мужчиной превращались в поток непристойностей?
Однако через секунду Лютый властно толкнул меня к стене и прижался всем телом.
Внезапно Лютый поднял руку и обхватил меня за подбородок. Я хотела увернуться в сторону от этого движения и напряглась. В жесте мужчины не было ни одного намека на нежность, только плохо сдерживаемые эмоции и что-то еще, темное и будоражащее.
— Что ты делаешь?! — запаниковала я.
— От тебя не было новостей, — произнес хрипло. — Долго.
— Потому что ничего не происходило. Всё осталось по-старому, за исключением факта того, что я забеременела. Но это тебе уже и так известно, — прошептала я, не понимая своих чувств к этому мужчине.
Я почувствовала на своем лице его горячее, пряное дыхание и снова вспомнила о той ночи. Перед глазами замелькали непристойные картинки, и лёгкие сжались до размеров моего кулака.
Дышать стало решительно нечем, я начала испытывать желание разорвать контакт наших тел, как можно скорее, чтобы мысли о вкусе мужских губ и память о взрослых поцелуях больше не волновали меня.
Одновременно с этим моим пальцам хотелось оказаться в его темных, жестких волосах.