Он приступил к последней части своего плана — обобрать герцога до нитки. Если его светлость не остановится вовремя — в чем Саймон не сомневался, — то останется даже без своей кареты, запряженной четверкой великолепных вороных. «Ну, ничего, как-нибудь обойдется, — хмыкнул про себя Саймон, — а подхалимам-приятелям работа будет: придется тащить своего знатного дружка к невесте на руках!»
Рачительная хозяйка трактира обновила выпивку на столе.
— Вот это женщина! — проводив ее пышные формы сальным взглядом, громко воскликнул Рокуэлл, и недовольно скривившись, добавил: — А моя…
Видимо, ожидавшаяся помолвка не давала ему покоя.
— Ну не печальтесь, ваша светлость. Может статься, ваша женушка окажется не такой уж и ледышкой, — подмигнул ему Саймон.
— А-а… — разочарованно махнув рукой, протянул герцог. — Если бы вы видели ее мамашу, мой дорогой друг, то не сказали бы этого. От этой высохшей воблы даже муж сбежал, иначе мне не пришлось бы тащиться из Лондона в такую даль. Вы, верно, слышали о лорде Корби?
От неожиданности Саймон поперхнулся пивом и закашлялся.
— Лорд Корби? — просипел он сквозь кашель.
— Да, я как раз женюсь на его дочери.
Но это невозможно! — металось в голове у Саймона. — Или возможно?
Итак, не только Мич Петля и охрана лорда посчитали его мертвым, — но и супруга. Хороша женушка, ничего не скажешь! Месяц вдовства — и вновь выскакивает замуж! Черта с два он отдаст Еву этому напыщенному павлину!
Кровь из носа, но ему нужно попасть в замок, и как можно быстрее! И, кажется, он знал, кто его туда проведет.
— Ах, вам невероятно везет, ваша светлость, — вздохнул Саймон, ловко меняя уже приготовленные, обещавшие победу, карты на другие.
Проигрыш дался ему на удивление легко. И это был сознательный проигрыш. Герцог сиял от счастья, Саймон же выглядел подавленным.
— Скажите, мой дорогой друг, мне показалось, или имя лорда Корби что-то значит для вас? — поинтересовался Рокуэлл, с довольным видом придвигая к себе очередную кучку золотых.
— Лорд Корби мой сосед. Не близкий, но все же… Мой отец много раз приглашал его на наши праздники, но лорд столь горд, что ни разу не посетил наш скромный дом. Однако уж никак не ожидал я, что нашу уважаемую всеми в округе семью не пригласят на помолвку дочери милорда, — печально поведал Саймон. Грубая наспех состряпанная ложь не нравилась ему самому, но ничего лучше в голову не пришло.
— Так я вас приглашаю! — тут же воскликнул герцог, пьяно упиваясь собственным великодушием.
Саймон, торжествуя в душе, изобразил смущение и сделал вид, что собирается возразить, но Рокуэлл не желал ничего слушать.