И Саймон понял, что не успокоится, пока хоть на время не отнимет ее у этих мерзких господ. А сделать это можно было лишь одним способом — пригласив ее танцевать… и попробовав увлечь куда-нибудь на свежий воздух, где не будет никого, кроме них двоих.
Он дождался следующего танца — и, будто бросаясь в море с головой, шагнул, оттолкнув плечом одного кавалера и беззастенчиво наступив на ногу второму, к Еве.
Стоило только герцогу покинуть залу, как Ева почувствовала небывалую легкость. Ее не беспокоили осаждающие кавалеры. Она устала, но все эти мужчины отвлекали ее от мыслей и о женихе, и об этом нахале, как бишь его там, — Ева, естественно, не запомнила его имени. Как ни странно, его не было среди ухаживающих за ней мужчин. И в какой-то момент Ева подумала, а не почудилось ли ей то дерзкое рукопожатие? Но этот приятель Рокуэлла при этом смотрел на нее с большим значением, так что вряд ли. Скорее всего, он не досаждает ей, потому что отправился вслед за герцогом в карточную комнату.
Она действительно смогла отвлечься от неприятных мыслей, и когда перед ней неожиданно вырос наглец в своем черном парике и с белым лицом, Ева чуть не вскрикнула от неожиданности.
Что такое? Он приглашает ее на танец?! Нет! — кричало все ее существо, но девушка понимала, что не сможет ему отказать. Рядом с Евой стояла мать, которая зорким взглядом коршуна следила за каждым движением дочери.
Этот человек был странным. Он больше не пытался хватать ее за руку, пожимать ее. Но смотрел так, будто собирался сожрать свою партнершу. И от его взгляда ее вдруг начало кидать в жар.
Он путал па, но, кажется, даже не замечал этого. Ева тоже стала ошибаться, но скорее из-за охватившего ее волнения, а не из-за партнера.
Танец казался ей бесконечным. Нахальный кавалер прожигал ее взглядом, Ева не могла смотреть ему в лицо; она задыхалась, а на щеках выступил яркий румянец. И эти бесконечные движения навстречу друг другу… Ах, он так кружил вокруг нее, нависал, будто тянулся всем телом. В этом было что-то угрожающее и возбуждающее одновременно. Он не проронил ни слова во время танца, но Ева была этому лишь рада: она не в состоянии была ворочать языком, тот будто распух во рту и, кроме мычания в ответ, партнер скорее всего ничего бы не услышал.
Да что он себе позволяет?! Он будто надругался над ней! Ей хотелось остановиться, убежать от него, но она продолжала двигаться, стараясь сосредоточиться на танцевальных па и отвлечься от своего партнера.
Когда стихли последние звуки музыки, Ева не поверила своему счастью. Она положила свою руку поверх протянутой руки кавалера, и тот повел ее… Но постойте! Куда это он ее повел? Ее мать находилась в другой стороне, и Ева была намерена попасть именно туда.