— Давай лучше ко всем вернемся. — предлагает Читосе: — а то как-бы они там дом не подожгли.
— С ними же там Акира. И Линда.
— Этих я и опасаюсь больше всего. — говорит Читосе: — Акира как выпьет хорошо, так тормоза слетают, ты сам знаешь, что она трусами кидаться начинает. А Линда вообще никогда никакой катастрофы не остановит, ей интересно, видите ли. Она ж у нас антрополог.
— Ну… давай. Джин, пошли к остальным. — мы с Читосе идем по мощеной природным камнем тропинке туда, где раздается смех и громкие голоса. Джин семенит за нами. И как у нее ноги не мерзнут? Мы выходим к небольшому пруду и нашим глазам открывается картина, достойная пера величайших художников Ренессанса. Пруд парит. В горячей воде лежат и сидят наши девушки.
— Это же пруд был? — спрашиваю я у Читосе: — как они его в онсэн превратили?
— Чего тут трудного. — отвечает Читосе: — пруд неглубокий. Акиру видишь? Вот и ответ.
— О! Син! Читосе! — машет рукой Майко, разлегшаяся в горячей воде с полотенцем на голове: — давайте сюда уже. Мы все уже голые!
— Я в полотенце! — кричит Юки: — неправда!
— Меня вот что волнует. — задумчиво говорит Читосе: — по-моему я в этом пруду карпов видела.
— Карпы-шмарпы. Ик! — икает Акира, поднимая бокал: — не видела никаких карпов. Вода была холодная. Я согрела.
— Там к нам в дверь Инквизиция стучится. — говорит Линда, не открывая глаз и не поворачивая головы с полотенцем на лбу: — Син, сходи, поговори чего им надо.
Глава 21
Я открываю холодильник и мне немного неловко. В доме была еда, да и мы с собой привезли, а Линда доставку пиццы заказала, но молодые организмы, проголодавшиеся за день, плюс немного алкоголя, а уж сколько едят Майко и Юки… вот куда в последнюю лезет? Акира говорит, что у нее метаболизм усиленный в связи с необходимостью манипулировать льдом. Вспоминаю, что и в школе Юки перекусывала почти каждую перемену вместе с сестричками Сато.
Вздыхаю и закрываю холодильник. Угостить инквизицию нечем. Хорошо, что со мной пошла Читосе и она сейчас ловко соображает чай и какие-то бутербродики. Золото не женщина. Насколько привык, что она всегда рядом и ничего не забывает, помогает сгладить какие-то моменты… да, как честный человек я должен женится.
— Ну… чем богаты, тем и рады. — развожу я руками, глядя как Читосе выкладывает сделанные на скорую руку сэндвичи и нетронутую голодными девушками пиццу по-гавайски. Не все любят ананасы в пицце, да. За нашим столом сидят инквизиторы, они представились, но я уже забыл имена девушек, которые сидят по бокам у мужчины со шрамом. Мужчину со шрамом, которого я помню по «Абсолютной Печати» зовут Такаги Кента, он является командиром трех боевых троек магов-инквизиторов Его Императорского Величества. Имена девушек я не запомнил, но та, что справа — пирокинетик, это ее голос я слышал, когда на нас обрушилось «Инферно». Да, сильнейшая из атак пирокинетика, но ее «Инферно» и рядом с Акириным не стояло. Видел я, что после Акиры остается, хоронить нечего, а у этой — так, поверхностные ожоги. Хотя для быстротечного боя этого достаточно — ослепить, оглушить, обжечь, а уж там добить. Девушка ничего, вполне себе симпатичная, смотрит прямо в глаза с таким … вызовом. Сразу видно — дерзкая девчонка, субординацию не соблюдает, политику партии и правительства в отдельно взятой десятке инквизиции — не одобряет. Всем своим видом, так сказать. Вторая девушка сидит скромно, опустив глаза в стол. Ее лицо покрыто татуировками в виде паутины и каких-то букв. Колоритная персона.