«…Первый крестовый поход начался в 1096 году от Рождества Христова. Возглавили многочисленные, отлично вооружённые войска граф Тулузский Раймунд Четвёртый, граф Тулузский, брат короля Франции Филиппа Первого Гуго де Вермандуа, граф Фландрии Роберт Второй, Готфрид Бульонский с братом Балдуином, герцог Нижней Лотарингии, Боэмунд Тарентский, сын Роберта Гвискара, с племянником Танкредом, и множество других европейских властителей и военачальников. В Константинополе, куда разными путями прибыли десятки тысяч крестоносцев, вожди Крестового похода признали ленную зависимость своих будущих завоеваний от императора Алексея Комнина и принесли ему подобающую случаю присягу.
После церемонии (Императору Алексею непросто было добиться своего, пришлось даже прибегать к вооружённой силе) крестоносцы в апреле 1097-го года пересекли Босфор и вступили в пределы Малой Азии. В июле они разгромили при Дорилее султана Килидж-Арслана, Балдуин утвердил свой стяг в Эдессе, была осаждена и после продолжительной многомесячной осады покорилась Антиохия. И наконец, в июне 1099-го года перед крестоносным воинством открылся Иерусалим, главная цель их похода.
На взятие города понадобилась всего неделя; одержав победу, крестоносцы учинили страшную резню мусульманского населения. Власть в Иерусалиме получил Готфрид Бульонский, одержавший эпическую победу над египетским войском под Аскалоном. В той битве плечом к плечу с Готфридом сражался и Раймунд граф Тулузский со своими воинами, и в их числе — гасконский рыцарь Хуго д'Эрваль.
Не станем вдаваться в подробности изнурительной борьбы, которую победителям пришлось вести с соседствующими мусульманскими владыками, и ещё более изнурительных интриг с византийцами, поспешившими мечами пришельцев с Запада вернуть свои владения в Малой Азии. В новообразованное Иерусалимское королевство прибывали всё новые и новые подкрепления, в том числе, и под стягами рыцарских орденов тамплиеров и госпитальеров. Упомянем только, что кроме этого могучего потока людей, жаждущих кто христианского подвига, кто мирской славы, а кто и самой вульгарной наживы и новых владений, имелись и те, кто возвращался назад, в Европу. И кроме известий о великих победах они везли с собой захваченные в Святой Земле христианские реликвии — возможно, самые величественные свидетельства триумфа истинной веры над магометанством и заблуждениями восточных схизматиков.
Далеко не все эти реликвии заняли подобающее им место в соборах и монастырях, где стали предметом поклонения бесчисленного сонма паломников. Иные попросту исчезли, причём даже само их существование подверглось сомнению и перешло в разряд легенд. Чаша Грааля, Роза Сиона… список можно продолжать долго. И никто в наше время не скажет, какую именно реликвию вывез из Святой Земли, скрыв под своим плащом крестоносца, рыцарь Хуго д'Эрваль. Об этом не знали даже его потомки — однако точно известно, что он, вернувшись домой, принял набирающую силу на Юге Европы альбигойскую ересь и стал одним из самых верных её сторонников. И логично предположить, что вывезенная из Святой земли реликвия, чем бы она ни была, стала одной из святынь катаров — тех самых, что бесследно исчезли после падения последней твердыни катаров в 1244-м году…»