— и остаётся только порадоваться, что эта малоприятная обязанность выпадет не ему, а другому штабному офицеру. Тем не менее, радости это добавляло немного. Плен есть плен — пусть он ещё до конца не осознан, а захватившие его русские офицеры ведут себя предупредительно, деликатно, как и полагается представителям дворянского сословия — в России же все офицеры дворяне?
Дорога до Павлова заняла около часа, и всё это время д'Эрваль принуждён был отвечать на вопросы. Да он и не собирался что-то скрывать. Численный состав и задачи частей, к которым он был прикомандирован, не были для русских секретом, а из оговорок, который то и дело допускали его спутники, лейтенант понял, что эти двое осведомлены о состоянии Великой Армии и ближайших планах Императора чуть ли не лучше, чем он сам.
Примерно на половине пути они остановились возле небольшой рощицы у дороги. Лейтенант и двое русских устроились под большим деревом третий же, немолодой дядька, то ли слуга, то ли ординарец гусарского поручика, увёл лошадей поить к журчащему в соседней лощинке ручейку. И тут лейтенант обнаружил, что один из русских бесцеремонно копается в бумагах, извлечённых из ташки, отобранной у него вместе с саблей и поясом-подвесом.
Нет, никаких секретных пакетов с приказами в ташке не было. Там содержалось нечто куда боле ценное для самого д'Эрваля — записная книжка с заметками, составленными после беседы с учёным касательно поисков «библиотеки московских царей». Лейтенант собрался, было, протестовать против столь вольного обращения с его имуществом, но вовремя прикусил язык — несмотря на деликатность, проявленную его спутниками, не следует забывать о своём статусе пленного. Оставалось надеяться, что их интересует в первую очередь то, что имеет отношение к военным действиям, и они попросту не обратят внимания на остальное.
Русский тем временем просмотрел страничку, перелистнул, потом ещё, нахмурился — видимо, не смог разобрать написанное, — и протянул блокнот товарищу. Тот быстро пробежал записи, удивлённо хмыкнул и поднял взгляд на д'Эрваля, который сидел, привалившись к стволу дерева, ни жив ни мёртв.
«…пронесёт? Мало ли что его могло там заинтересовать… скажем, наброски доклада о предыдущей вылазке с фуражирами…»
— Не объясните ли, мсье, что это означает? — спросил русский, и протянул лейтенанту блокнот, раскрытый на странице с карандашным планом улиц, прилегающих к Московскому Кремлю. Рисунок был сделал уверенной рукой учёного-математика и был испещрён малопонятными пометками и цифрами, обозначающими расстояния в футах. Русский поручик терпеливо ждал ответа, и гасконец покрылся холодным потом, осознав, что на этот раз Фортуна окончательно отвернулась от потомка древнего рода д'Эрвалей…