Желание все нарастало, и вдруг прорвалось неизведанным прежде наслаждением.
Я почувствовала, что мои руки снова свободны и закрыла ими покрасневшее, покрытое горячей испариной лицо. Его губы еще раз поцеловали мою грудь – и вес мужского тела исчез. Парой мгновений позже я услышала, как стукнула дверь. Стивен снова ушел.
Если бы он и вправду интересовался моими желаниями, то знал бы: я хочу, чтобы он скорее сделал то, за что заплатил, и отпустил меня. Вот только мой мучитель явно не торопится выполнить свою часть договора. Я продолжаю оставаться в его плену… Страстном, сладком плену!
Я проснулась посреди ночи. Тело еще помнило его прикосновения, кожа горела, будто ее только что касались его губы. В голове творилась полная неразбериха. В этот момент я его ненавидела. Причем по большей части не за то, что он похитил меня, и теперь удерживает шантажом в своем доме. Сильней всего меня раздражало и удивляло собственное поведение.
Я бы никогда не подумала, что мне доведется назвать свое тело врагом. Но теперь оно предавало меня при каждой встрече со Стивеном. Что со мной происходит? Я знаю, что должна бояться и ненавидеть его. На самом же деле… Я испытываю и страх, и ненависть, но стоит ему коснуться меня – и появляются странные, незнакомые мне эмоции и желания. Мне хочется сбежать от него подальше – и в то же время я постоянно жду его прихода. Что же это? Неужели я схожу с ума?
Он красив, очень красив, я готова признать это. Но это совершенно не мой тип мужчины! До сих пор мне всегда нравились совсем другие: заботливые, ласковые… Безопасные. Да, это самое точное слово! От Стивена же исходит ощутимая угроза. Он полностью разрушил и мой внутренний мир, и мою жизнь. Правда, во втором ему хорошо помогла Джоанна, да и моя собственная слабохарактерность.
Но теперь он занимал все мои мысли. И даже когда его не было рядом, я словно чувствовала на себе его сильные руки, горячие губы.
Неужели я действительно увлеклась этим хищником! В нем же все, от внешности до поведения, просто кричит: «Опасно! Держись от меня подальше!» А я все равно иду к нему. Справедливости ради нужно сказать, что приходит он сам. Но стоит ему поманить меня, и я готова на все. Пусть разумом и понимаю, что нужно бежать, тело жаждет его прикосновений и не желает мне подчиняться.
До утра я так и не смогла уснуть. Когда горничная принесла завтрак, я сидела за столом и рисовала, достав из ящика листы бумаги и остро очиненный карандаш. Рисование всегда успокаивало меня. Еще в детстве, очередной раз расстроившись из-за строгого отца, я сбегала в мансарду и часами рисовала, пока он не находил меня и не утаскивал вниз, обедать. Неудивительно, что и сейчас я решила прибегнуть к проверенному способу успокоиться. Вот только оказалось, что сейчас от него пользу мало.