Добротная кованная из металлических прутьев ажурная калитка тоже выглядела так, будто он только вчера повернул её изящно изогнутую ручку и закрыл эту калитку за собой. Да вот только то, что Крис увидел сквозь её прутья заставило задержать дыхание.
Двор изменился.
Дом изменился.
Всё изменилось.
Дом был выкрашен в другой цвет, сбоку к нему прилепилась какая-то новая пристройка. Заросшая и почти круглый год непрерывно цветущая клумба, гордость матери Эсми и предмет её постоянной заботы, перекочевала куда-то на другое место и теперь вместо цветов на этом месте появилась скамья с навесом из какой-то яркой ткани.
В каждой мелочи, в каждой детали, повсюду чувствовалась чужая рука.
Крис качнулся было назад, а потом заставил себя нажать кнопку вызова хозяев. Буквально через минуту на крыльце показалась высокая светловолосая женщина в тёмно-зелёном платье. Она подошла к калитке, однако не стала открывать её, а начала беседовать с Крисом из-за этого ажурного сплетения металлических цветов и листьев.
– Что вам угодно?
– Меня зовут Крисант Тиссе. Я был знаком с прежними хозяевами. Может, вы что-то о них знаете?
Нет, ничего про прежних хозяев эта женщина не знала.
Да, дом купили почти три года назад. Да, уже после эпидемии. Слава небесам, их не было здесь во время вспышки этой болезни, а потом дома подешевели. Болезнь отступила, эпидемия закончилась, и они с мужем решили вернуться в Черенгу.
Кто именно продавал дом – она не знает. Знает, что раньше здесь жили мать с дочерью.
Куда они исчезли и почему продали дом – не знает. Покупкой дома занимался муж, она не вникала, только осмотрела дом перед покупкой. Возможно, что дом был куплен им уже через третьи руки.
Муж служит в управе.
Когда с мужем можно поговорить? Да вечером, он придёт со службы.
– Сейчас я остановился в гостинице как раз рядом с управой. Если ваш муж сообщит мне, кем продан дом и где сейчас прежние хозяева, это будет очень любезно с его стороны, – Крис вежливо раскланялся и распрощался.
Разговор с новой хозяйкой дома ничего особенного для мага не добавил. Ясности не прибавилось.
Теперь вся надежда на соседей. Уж они-то должны были полюбопытствовать, куда делась Эсми с матерью, да кто и почему продал дом.
Крис медленно побрёл вдоль заборов. На душе лежал камень. Внутреннее напряжение уже почти выбралось на поверхность, сжимая сердце.
Краем глаза он увидел какое-то движение, повернул голову и увидел, наконец, знакомую фигуру. В палисаднике у клумбы с садовыми ножницами в руках боком к нему стояла сухонькая старушка, имени которой он никогда не знал, но раньше иногда сталкивался на улице, когда приходил к Эсми в гости. Он раскланивался с этой любопытной безымянной старушкой исключительно из вежливости.