Вернувшись домой, они рассказали матери, что увидели, каким нашли отца, передали слова врача. Но Анна не поверила тому, что они говорили, покачала головой и сказала:
– Все это притворство… Давно знаю… Не верю я ему (позже она все, что слышала, рассказала дочерям). Ну, поживем, увидим, что будет… Спасибо вам, устали – неблизкая дорога, да по жаре такой. Езжайте уже домой, старики вас заждались, беспокоятся, наверное (Лена и Виктор жили с его родителями).
***
Федор долго лежал в ПНД, надеясь на Марка, что тот пойдет на разговор с врачом. Но Марк, недаром ушлый, выгадал в этом деле пользу для себя: он просто присвоил чистый настоящий продукт, в котором давно знал толк (пасечником был же давний товарищ – Мощенко), решил потихоньку это дело прикрыть. Естественно, ни с кем он не разговаривал на тему помощи Федору, так – приходил вроде проведывать, а Федор, видя, что он беседует с врачом, предполагал то, что предполагал. Когда его выписали, выдав ему результаты обследования на руки, эпикриз с диагнозом «Депрессивная шизофрения» и он явился к Марку домой, тот якобы в недоумении всплеснул руками:
– Вот, гад! Мед взял, а сам ничего не сделал! Ну, как верить таким людям?! Ну, ладно, посмотришь, что можно сделать с врачами в районе, они должны бумагу выдать: как жаль, что я сейчас не там живу. Я бы все решил быстро. Ты вот что: иди помойся в душе, поспи до завтра, сегодня уже поздно ехать домой, с утра уже поедешь. Мы тебе постелем на диване? Удобно будет? Бери полотенце, на тебе тапочки, иди мойся, будем ужинать скоро.
Федор ушел в душ, а после ужина вошел в комнату, где Фрося стелила постель. Закрыв дверь за собой, он увидел за нею стоявшие банки с медом, накрытые простынкой, и понял, что Марко обманул его, как многих обманывал в поселке, что каким он был, таким и остался, надежд на него не было (Федор о меде рассказал потом жене, жалуясь, что его провели, как малого). Но что толку после драки махать кулаками, когда дело сделано. Поднявшись спозаранку, ни слова никому не сказав, Федор уехал на вокзал и вернулся домой.
Сквозь гущу дней, сквозь толщу лет
Идет неизгладимый след,
То колесница времени прошла –
И вот в глубокой колее лежат,
придавлены к земле,
Былые жизни, радости, дела…
Автор неизвестен
***
Жизнь уходит, не прощаясь,
второго шанса не дает!
Лишь улыбнется, удаляясь,
И счет за прошлое пришлет.
Л. Антони
А за советом, как дальше быть, Федор пошел к Николаю, у которого уже были свои беды: умерла старшая дочь Вера, повесился сын Володя, не выдержав смерти на операционном столе своей жены Оли (позже умрет жена Татьяна, скоропостижно скончается дочь Валентина, повесится и меньший сын Виктор). Пока учились в городе дочери – Катерина и Галина (жена брата тоже была хронически беременна).