– Ты вправду не понимаешь, что тебя как-то пропустили ехать после Германии по стране? Других в лагеря отправили, а тебе разрешили сюда приехать, к нам?– спросил вдруг отец.
– Да что вы такое говорите? Никто не мог никого задерживать: всех по своим селам отпустили, по городам, и в наше село вернулись те, кто там был, другие все разъехались, кто куда,– вскинулась девушка,– вы нарочно так говорите, чтобы я жила здесь… А какой толк с меня будет, если и дальше так вот будет мучить какая-то Шура, скоро и другие будут косо смотреть. Что же мне делать? Драться со всеми, что-то доказывать? Я лучше умру…
– Так, вон оно что… Ну Шурка, ну подлянка… Я с ней знаю, как поступить…– тяжело поднялся Филипп.
– Не трогайте их, пусть живут, как хотят, я никому мешать не хочу. Еще и это приплетет, что из-за меня вы с ними дурно поступите… Куда они с семьей? Сергей в чем виноват, что она такая? А дети… Не трогайте их, прошу вас… Лучше я все равно уеду, дайте мне денег, как-то доберусь…
– Вот ты какая жалостливая… Это хорошо… А они не видели войны, не знают, что такое горе людское. Привыкли тут творить свои темные дела… Ладно… Погодим, но я этого так не оставлю…– тяжело вздыхая, проговорил отец, с жалостью глядя на дочку.– А ты… вот что: пока никуда не выходи, посмотрим, как она будет себя вести. Она же почти не выходила со двора, к ней никто не приходил, откуда слухи идут?.. Может, я не все вижу…
Девушка немного успокоилась, прилегла на лежанке и задремала. Нина Ивановна, чувствуя свою вину за то, что произошло много лет назад, переживая с мужем все тяготы ссылки, была с ним все время. И когда приехала Аня, она поняла, что это простая, незлобивая девочка, выросшая без материнской ласки, хлебнувшая ужасов войны, чего многие люди не видели, стала относиться к ней ласково, не надоедая нравоучениями, жалея, что ей самой судьба отказала в радости материнства.
– Филя,– ласково сказала она мужу,– так не годится, надо что-то делать, успокоить ее чем-то: как бы она чего с собой от огорчения не задумала сделать. Давай думать, чем ее занять, чтобы отвлечь от разных мыслей. Надо разузнать, может, у кого-то есть швейная машинка, купить ее, чтобы она попробовала сшить что-нибудь, показать людям: а вдруг пойдут заказы, ей некогда будет думать о чем-то плохом. Смотри, какие красивые вещи она привезла с собой! Ведь это же она сама сделала, своими руками! А вышивка?! Такое с руками отхватывать будут. У здешних и не было никогда таких нарядов, и прославим ее рукодельницей. Перестанут чесать языками. Та же Шура… у нее ж дочка растет, ей тоже наряды нужны будут. Вырастет из тех тряпочек, в которые ее мать обряжает, пригодятся – тоже будущая невеста.