Аня и дома допоздна работала на огороде, пока Надя присматривала за малышами. Хочешь не хочешь, надо делать всю работу. И копала сама, и мешки наполняла, насыпая в них понемногу. Федор тоже помогал, когда возвращался домой: выносил мешки с картошкой, ссыпал в погреба после того, как она просыхала, перебирали, разделяя на еду и семена. А когда все убрано, продавали приезжающим горожанам предполагаемые излишки урожая. Предполагаемые, потому что нередко часть картофеля портили мыши, а часть вымерзала, плохо закрытая в отделениях погреба. Все приноравливались к жизни по-своему.
Получив какой-никакой опыт, на следующий год Федор выкопал большой погреб, залил его стены бетоном, чтобы мыши не пробрались туда. Но оказалось, что это не помогало сохранять урожай, если его тщательно не укрывать в самом погребе: стены промерзали, накапливая изморозь сверху донизу. Но дело сделано: пытались как-то приспособиться и к этому.
Резали свинку, Анна уходила в дом, закрывала двери, чтобы не слышать визга, так жалела всех животных. Детвора голодными глазами глядела, как угощаются приглашенные на свежину дядьки, те, что помогали забивать, сидя за бутылками водки допоздна, разводя досужие разговоры ни о чем, перекрикивая друг друга. Потом мясо раздавали родственникам, которых было много, а от них никогда ни кусочка не получали, это было как само собой разумеющееся. Федору казалось, что он должен делиться. А о детях как-то не задумывался. И Анна сама не настаивала почему-то: может, потому что редко ела мясо, но детей ведь надо было кормить хорошо. Сало солили, старались растянуть до весны, а весной варили вместо мяса в зеленом борще или супе с крапивой и щавелем.
Редко делали пельмени, которыми детвора наедалась от пуза, но и только, иногда варили кусок в борще, потом его съедал обычно отец как один работник в семье, дети опять только нюхали запах мясного… Детвора оставалась голодной, недоедая, все были худыми, бледными. Старшую дочь Лену одноклассники дразнили: «Тонкий, звонкий и прозрачный», посмеиваясь над ее худобой.
***
Через четыре года Анна снова родила дочь, назвали Валентиной, через год еще появилась дочь, Татьяна. Анне выдали первую медаль «Материнская слава».
Федор растерянно смотрел, как умножается его семья, часто разговаривая об этом с Анной. Но она отвечала на его немые упреки, что он же мужик, сам знает, что делает, что она могла сделать: куда же ей деваться – она мужняя жена.
Но в год, когда родилась Валентина – это было как раз перед Днем Победы – в маленьком клубе собрали народ для поздравления ветеранов войны. И Федора пригласили, как и других. Вдвоем с Анной пришли, сели в первых рядах на скамьи.