Нужно спешить. Она просто не может позволить Энни умереть. Она не может позволить закончиться детству Мэг и Сэти так рано. Это же не справедливо! Дети не должны лишиться матери, как это было с ней!
Дорога не заняла много времени и уже вскоре Луиза, привязав лошадь у забора, вошла в хорошо знакомый домишко. Кажется, с утра здесь ничего не изменилось, вот только атмосфера стала практически невыносимо гнетущей. Тишину нарушало тяжелое дыхание Энни, лежавшей в кровати, и тихие всхлипы Сэта, сидевшего рядом с матерью, жизнь в которой неумолимо угасала.
Луиза в нерешительности замерла на пороге спальни, сжимая в руке прохладную ручку сумки. Она уже видела когда-то подобное, вот только спальня была другой – богатой и изящно обставленной, но также деликатно затемненной, чтобы будто бы не мешать умирающей, и погружая все в траурную атмосферу. Тогда на кровати лежала ее собственная мать, слезы проливала Габриэлла, которой на тот момент едва исполнилось три, а Луиза, как и сейчас, стояла на пороге, боясь приблизиться, и в итоге оказалось слишком поздно. Леди Шарлоты не стало преступно рано – ей не было еще и тридцати.
Боясь и ненавидя смерть, Луиза так и не сумела попрощаться с матерью, которую забрала проклятая костлявая старуха. От этого на душе особенно гадко и противно, а ненависть вспыхивала уже к самой себе. Минуло много лет, а она так и не сумела простить себя, порой с детской наивностью мечтая изменить прошлое, чтобы ворваться в спальню, крепко—крепко обнять маму и сказать все то, что не смогла и не успела.
– Луиза! – хрипло позвала Энни, вырвав Луизу из плена печальных воспоминаний. Приподняв бледную немного дрожащую руку, она потянулась на встречу к подруге. – Луиза, ты все-таки пришла!.. Как хорошо!..
Оцепенение спало. Луиза перешагнула порог спальни, укоряя себя за позорную слабость. Оказавшись возле кровати, она крепко сжала холодные пальцы больной.
Как же страшно вот так – смотришь глаза в глаза, знаешь, что человек обречен, видишь, как жизнь капля за каплей покидает хрупкое тело, а алчной костлявой старухе помешать не можешь.
– Все будет хорошо, Энни. Ты очень сильная, – бодро начала Луиза, но голос предательски дрогнул. Лгать она терпеть не могла, а сейчас именно этим и занималась, ведь понимала же… Все понимала. – Я доделала зелье. Все будет хорошо. Вот увидишь, выпьешь лекарство, и сразу полегчает!
– Для меня уже ничего не будет хорошо. Все кончено, ты же знаешь, – Энни слабо улыбнулась, а потом машинально облизнула пересохшие губы. Говорить ей было крайне тяжело – сил не хватало.– Мы обе это знаем. И Джо тоже. Но он все равно поехал за целителем. Упрямец. Он всегда такой упрямый! – она разразилась сильным кашлем. Луиза хотела было как-то помочь, но Энни нетерпеливо отмахнулась – само пройдет.