Рэй Треванс недолюбливал большие сборища и празднества, и предпочитал им хороший поединок. Но в этот раз предстоящий вечер для него был еще неприятнее, и причиной тому была одна зеленоглазая девица. Уж лучше бы Луизы Сенферн и вовсе никогда не существовало на свете!
Большой зал был освещен множеством свечей – невиданная расточительность, но герцог хотел сделать все с огромным размахом, не хуже, чем во дворце у брата. Хорошо, хоть Рэю он не приказал зачаровать огонь и показать несколько фокусов, подобно тому магу на ярмарке. Однако, вероятно, если бы герцог Натель увидел бы повелевающего водой, Рэю точно не избежал подобной участи. Не спас бы его и самый убийственный взгляд.
Уже несколько часов к ряду Рэй стоял в верхней галерее, подпирая стену, и с безразличием вглядывался в снующих внизу гостей. Он скорее напоминал каменную статую, нежели живого человека. Герцог настаивал, чтобы его верный маг и помощник присутствовал на празднике, вот он и выполнял приказ. Чисто формально. Да и придраться ведь было не к чему. Рэй присутствовал на празднике? Присутствовал. Все видел, а спускаться вниз и разговаривать с гостями вовсе и не обязательно – об этом же герцог ни слова не сказал.
Узкая ладошка осторожно прикоснулась к плечу мага. Будто очнувшись от забытья, Рэй медленно повернул голову и хмуро взглянул на ту, кто посмела потревожить его покой. И первое что он увидел – поразительно знакомые зеленые глаза. Они затягивали подобно омутам, ну или трясине, если говорить не так поэтично. И, наверное, именно из-за этих глаз Рэй далеко не сразу понял, что перед ним стояла вовсе не Луиза Сенферн.
Габриэлла отпрянула, испугавшись то ли взгляда сэра Рэя, то ли собственной смелости. И все же смотрела она на него с немым обожанием. Взгляни так хоть раз на него Луиза, он либо оказался счастливейшим из смертных, как бы банально это не прозвучало, либо навеки утратил к ней интерес.
Неприкрытая неприязнь, ненависть, противостояние характеров – все это было гораздо привлекательнее для Рэя, чем тихая покорность и немое обожание. И все же, в глубине души, он сожалел, что эти зеленые глаза принадлежат не взбалмошной и упрямой Луизе, а ее кроткой младшей сестре.
Молчание затянулось неприлично долго. Габриэлле все больше становилось не по себе, глядя на сэра Рэя, скрестившего руки на груди, и она уже начала корить себя за излишнюю смелость. Вот не стоило к нему подходить. Лучше бы следила издалека и тихо вздыхала, надеясь, что удостоится хотя бы взгляда восхитительных голубых глаз.
– Вам не нравится сегодняшний праздник? – пролепетала Габриэлла, лишь бы хоть что-то спросить и нарушить это ужасное, невыносимое молчание.