На меня накатил приступ тошноты и кашля, длившийся пару минут. Меня вырвало, и я вся покрылась потом, но через мгновение я почувствовала некоторое облегчение и, оставив Роберта, вернулась к дверям амбара, надеясь спасти и Томаса.
Зайти внутрь мне не дало пламя, перегородившее путь. Сквозь огонь и дым я увидела фигуры двух людей, стоящих в самом центре огня и не двигающихся. Майкл с перекошенным от злости лицом Иксведа, смотрел на Томаса, фигура которого расплывалась перед моими глазами. Мне казалось, что тело Томаса меняется и приобретает очертания Клэр. В какой-то момент я с уверенностью могла сказать, что вижу Клэр в ее рабочей форме официантки. Я громко позвала ее и девушка обернулась. Я видела лицо Клэр, но сквозь него, словно через мутную воду, проступало лицо Томаса. Девушка улыбнулась мне, и я услышала ее голос, исходивший, казалось, отовсюду: «Спасибо, Кэтти!»
После этого Клэр вновь повернулась к Иксведу и кинулась на него, увлекая за собой в огонь. На место, где они стояли почти тут же упали обломки горящего потолка. Пожар усилился, и все стало рушиться и гореть еще быстрей, нежели раньше, будто какая-то сила, до этого сдерживающая пламя, покинула это место и предоставила стихии огня поглотить остатки амбара.
Я отбежала от здания и, схватив Роберта за руки, поволокла его как можно дальше. Оказавшись на безопасном расстоянии, обессиленная, я рухнула рядом с ним. Посмотрев на его лицо, я в ужасе проверила его пульс: мужчина выглядел, как покойник. Нащупав артерию, я почувствовала едва уловимую пульсацию крови. Роберт был все еще жив, но я не знала, сколько он еще протянет без медицинской помощи.
Дикая усталость резко обрушилась и на меня. Я вновь зашлась в кашле, а головная боль превратила каждое мое движение в пытку.
«Только полежу пару минут, переведу дыхание, и продолжу путь к дому, возле которого, наверное, стоит машина Майкла», – подумала я, переворачиваясь на спину.
Я лежала на земле рядом с Робертом. Взяв его за руку, я почувствовала странное облегчение: я знала, что все закончилось и больше со мной никогда такого не повторится. Клэр и Иксвед ушли навсегда. За этим чувством последовала и грусть, ведь Майкл и Томас так же больше не вернуться. Не смотря на то, что сделал Майкл я не чувствовала ненависти к нему, скорее жалость.
Солнечный летний день переходил в сумерки. Небо, на которое я смотрела, приобрело насыщенно сине-филетовый оттенок. Оно было таким спокойным и безмятежным, что события последних часов, показались мне просто нереальными: кошмаром, от которого я вот-вот проснусь. Я закрыла глаза и поняла, что открывать их мне совсем не хочется. Странное спокойствие наполнило все мое тело. Я попыталась пошевелиться, но мне не удалось этого сделать: руки и ноги словно налились свинцом и сделались неподъемными.