Воздух вибрировал от тонкого свиста – Уль-Из резвился где-то неподалеку. Дир вздохнул, поправляя перегревшийся коммуникатор – внутри него ярился взбешенный Лекс:
– Я убью его, Дир! Убью!
– Тю-тю-тю-у-у, – прогудел на это Дирэк и нахмурился. – Споко-о-ойно, Алекс. Тихо, говорю! Выдохни… вдохни, еще раз выдохни. В чем дело, я так и не понял?
– Отец… Оджин! Он сказал, что желает еще внучков! Вернее, внука. Да, именно так! Внука! Моя дочь его, видите ли, не устраивает, мол, приемная, а ему эсхаатскую кровь подавай. Зов предков! И если бы только я… Эзи! Оджин хочет втянуть в свои грязные интрижки мою жену. Сволочь! Заявил, что нашего с Эзрой сына инкубируют даже не сейчас, а лет через пятьдесят. Да! Чтоб мы не испортили мальчика своим дурным воспитанием. Ненавижу! Не-на-ви-жу! Я уничтожу всю эту его шушеру, всех подручных крысюков! Истреблю! А зонды, которые он вышлет в лаборатории… зонды… зонды я отловлю, раскрошу и засуну ему прямиком…
Черный скат задумчиво вздохнул, щелкнул хвостом и прижался к насту. Ледник продолжил грохотать, Уль-Из – свистеть, а Лекс – буйствовать.
Дирэк покачал головой, представляя, как младший Аллиэнн сейчас мечется по командной рубке своего Летучего, в исступлении размахивая белым боевым прутом, а старший Аллиэнн в это время хихикает на пирсе у Дока, в предвкушении потирая сухие морщинистые руки.
Дир почесал бровь и осадил разгорячившегося Лекса, прерывая его монолог:
– Все! Уймись! Заканчивай этот скулеж! Я уверен, что твой старик уже отправил зонды с генной схемой и всей документацией на Трикс и в лаборатории. Поверь, все уже сделано, Алекс, ты опоздал на эту войну. Оджин как обычно тебя наломал. Лучше подумай, как теперь можно подлатать, поправить всю эту хреномундию. Подумай, поразмышляй. После обсудим.
Коммуникатор притих. Из него доносились только частые отрывистые выдохи и негромкие щелчки боевого прута – Лекс думал. Лекс размышлял.
Дир вздохнул, снял со скулы потемневшего связиста и огляделся. Справа от него раздался негромкий хлопок – Уль-Из взмыл из ущелья за ледником, оставив после себя столбик белого пара. По округе прокатилось тонкое щебетание. Разогнавшись до ультра-скорости, крылатик становился похожим на солнечный блик и заостренную тень одновременно. Уследить за ним взглядом было невозможно. Даже мощные сканы Ледовой базы не всегда могли зафиксировать его траекторию. Вернее, почти всегда не могли.
Пируэты, сложные маневры, умопомрачительные пике – госпожа Лангер уже неделю, как летала самостоятельно, без подсказок из-за плеча. Одна. И каждую свободную минуту посвящала крылатику или составлению очередной схемы полета. Видимо, именно поэтому Дирэку уже неделю, как хотелось запить. Крепко, муторно, тяжко. Желательно насовсем. Дир не мог не признаться себе, что ревнует золотистое сиятельство к шустрому нагловатому Уль-Изу. Лекс с его «приятными» новостями только усугубил ситуацию.