На перепиливание каната, стягивавшего руки за спиной, неторопливое и методичное, ушло десять минут. С ногами оказалось посложней: пришлось и подогнуть их, и всё равно тянуться к ним, стараясь, чтоб это осталось незамеченным мерзавцами у костра. Однако Конан справился.
Теперь нужно полежать немного, чтоб затекшие конечности вновь обрели полную подвижность, а суставы – гибкость. Ну вот и порядок. А, главное – вовремя!
– Эй, Чурлен! Пойди теперь ты – посмотри. А то вдруг он так и откинет копыта, не придя в сознание! Да и шишку его осмотри. – Конан чуть было не скривился: шишка на затылке действительно побаливала, и явно имела внушительный размер, – Твоя же работа! Мало ли: вдруг придётся мокрую тряпочку положить, или ещё чего! Нам про ловушки знать надо!
Чурлен отозвался весьма ворчливым тоном:
– Может, прикажешь ещё дать ему понюхать каких благовоний, или лечебных солей?
– Ну-ка, не остри мне тут! Он – не баба, а самый прожжённый наёмник Ойкумены! Так что делай, что приказано! – металл в голосе Хутчара показывал, что он начинает терять терпение, и явно зол – от того, что раскалённые орудия пыток простаивают без дела.
Конан не нашёл нужным открывать глаза, пока к нему не подошли, и не опустились снова на колени. Очередной грязный палец полез в его веко, но на этот раз бандита встретил не тусклый подкаченный кверху зрачок, а хитрый и хищный прищур! Однако хотя воздух для крика в глотку удивлённо выпучившегося Чурлена и вошёл, выйти оттуда криком Конан ему не дал: две огромные руки вдруг сомкнулись на горле писклявого гада, и шея того в миг оказалась свёрнута!
Не прошло и доли секунды, как Конан завладел мечом и кинжалом свалившегося мешком наземь негодяя, а сам варвар уже оказался у костра, среди даже не успевших вскочить на ноги скотов. Двоих он зарубил прямо сидящих, с оставшимися двумя пришлось разбираться. Впрочем, брошенный уверенной рукой хоть и чужой кинжал быстро нашёл горло так и не вставившего ни единого слова в разговор молчаливого бандита, тоже присоединившегося к уже мёртвым товарищам, и Конан остался лицом к лицу с главарём Хутчаром.
Тот, прищурившись и оскалив рот в волчьей ухмылке, прошипел:
– А я даже рад, что ты очухался! И развязался. Потому что мало чести прирезать тебя как курёнка – связанного!
Конан не стал ничего комментировать, а просто сделал несколько взмахов непривычно лёгким мечом, примериваясь. После чего взял оружие обеими руками.
Они двинулись по кругу, выжидая. И готовясь.
Впрочем, к чему там готовился, и что пытался придумать бандит, Конан так и не выяснил: тот вдруг ринулся на варвара, но его боевые навыки оказались весьма посредственными, и через пару секунд кишки Хутчара вывалились на траву у костра. Уже лёжа на опавших листьях и хвое, и зажимая обеими руками огромную рану, бандит прохрипел: