Алик даже не подозревал, какую роковую роль он сыграл в судьбе своего заклятого врага, он отнёсся к очередной потасовке с Лукасом и его двумя приятелями как к проходному событию, которых было уже немало. Эта непримиримая вражда зародилась год назад, когда трое двадцатилетних оболтусов, обломавшихся с ухаживаниями за его сестрой, объединились в кодлу и на почве уязвлённого самолюбия принялись поливать грязью отвергнувшую их притязания девушку. Кристе, на самом деле эти их жалкие мстительные потуги были совершенно безразличны, тем более, что троица подонков не осмеливалась предъявлять свои претензии ей в глаза, опасались заслуженного наказания. Связываться с начинающим Творцом было себе дороже, можно было так огрести, что потом всю жизнь отмываться будешь. Прецеденты имелись. Поэтому весь свой яд парни выплёскивала на младшего брата Кристины.
Как ни старался Алик держать себя в руках, но его взрывной темперамент всё равно брал своё, и он бросался с кулаками на обидчиков сестры. Несмотря на свою спортивную форму и бойцовские навыки, огребал Алик не по-детски, поскольку силы были уж больно не равны, но и его обидчикам прилетало по первое число. Однако до поножовщины дело не доходило, парни всё-таки отдавали себе отчёт, где проходит грань между потасовкой и преступлением. Тем удивительней было Алику наблюдать, как Лукас вытащил нож и попёр на него словно бешеный бык. Случилось это около озера, куда парень отправился искупаться перед концертом. Вокруг было пустынно, даже обычного Лукасового эскорта нигде не было видно. Действо сильно смахивало на поединок с той только разницей, что один из поединщиков был безоружен.
– Стой, Лу,– попытался образумить разъярённого противника Алик,– даже если ты меня убьёшь, тебя самого поставят за это к стенке.
– Это если найдут твой труп,– сквозь зубы прошипел Лукас и бросился на беззащитного паренька.
К несчастью для нападавшего, эта видимая беззащитность оказалась фикцией. Алик провёл немало часов, оттачивая с отцом навыки защиты и нападения с холодным оружием, и при возникновении угрозы для его жизни наработанные рефлексы включились практически на автомате. Парень отпрыгнул в сторону, подхватил с песка сорочку, которую уже успел скинуть перед появлением Лукаса, и, намотав ткань на левую руку в виде культи, встал в защитную стойку. Наверное, не будь разум Лукаса затуманен злобой, выверенные движения Алика навели бы его на мысль о явной недооценке противника, но только не в этот раз. Он так долго представлял в своих влажных мечтах, как этим вечером завалит податливое девичье тело в мягкую луговую траву, что крушение своих планов воспринял примерно как конец света.