Выяснив, что Мартину встреча с его отцом не грозит, Кира сразу успокоилась. Собственно, можно было со спокойной совестью возвращаться в лабораторию Кейтиля, где она оставила своего спасителя, даже толком не объяснившись. Однако, вспомнив про Кейтиля, Кира вспомнила и про его слова о Тиночке. В отличие от хитрюги-Джарета, старому изобретателю не было нужды врать своей бывшей напарнице, а значит, Тиночку убийца Семёна всё-таки прибрал к своим кровавым рукам. Пока Кира размышляла, как бы перейти к обсуждению судьбы дочери, Рис поднялся из-за стола и как сомнамбула двинулся к ней, вытянув вперёд руки, словно боялся, что волшебное видение вдруг исчезнет.
– Не прикасайся ко мне,– выпалило волшебное видение, отступая к двери,– стой, где стоишь.
Рис послушно остановился, но его взгляд буквально приклеился к лицу Киры, а потом заскользил по всему её телу, по-видимому, в попытке убедиться, что перед ним не призрак, а живая женщина. Кира невольно поёжилась, поскольку ощущение прикосновения ненавистных рук стало настолько явственным, словно Рис действительно до неё дотрагивался.
– Прекрати на меня пялиться,– она не выдержала этой игры в гляделки и отвела взгляд. – Отвечай, что ты сделал с моей дочерью.
Несмотря на яростный обвинительный запал, такой реакции Кира всё-таки не ожидала. Её слова словно бы сыграли роль триггера, включившего наконец способность Риса хоть что-то соображать. Более того, они произвели с ним столь ошеломляющую метаморфозу, что её можно было бы сравнить не иначе как с колдовством. Крепкий моложавый мужчина прямо на глазах превратился в дрожащего старика, краска стекла в с его щёк, глупая счастливая улыбка померкла, и в глазах заметался страх.
– Я ведь думал, что ты погибла,– промямлил Рис, едва ворочая языком.
Его слова прозвучали как оправдание, посеяв в душе Киры вполне обоснованные предположение, что с её дочерью случилась беда. Разве станет оправдываться тот, кто не считает себя виновным? А что если этот горе-папочка угробил Тиночку? От мысли о том, что дочери уже нет в живых, у Киры потемнело в глазах.
– Ты её тоже погубил, как и её отца,– бросила она скоропалительное обвинение. – Зачем? Она узнала о твоём преступлении?
Кира сделала шаг к замершему в ступоре Рису с явным намерением вцепиться в его горло, но тот не сделал ни единого движения, чтобы защититься, так и завис, глядя расширенными от ужаса глазами на приближающееся возмездие. В целом его реакцию на нападение, наверное, можно было бы счесть адекватной, если бы ни одно «но», взгляд Риса был устремлён не на агрессоршу, а куда-то за её плечо.