– Перерождение ещё доказать нужно,– взвился я. – Откуда мне знать, что твои истории про воспоминания о прошлых воплощениях – это не фантазии? Я, к примеру, ничего такого не помню.
Вроде бы я не сказал ничего обидного, но Макар как-то сразу сник. Он опустил глаза и отвернулся. И сразу резко постарел. Вот только что передо мной сидел крепкий мужчина непонятного возраста, а через секунду – уже дряхлый старик. Мне стало стыдно. Зря я назвал его фантазёром, видно же, что он во всё это верит.
– Прости меня, Макар,– жалобно попросил я,– не обижайся, что взять с дурака.
– Я разучился обижаться,– мой гуру печально улыбнулся. – Раньше умел, а теперь больше не получается. Не будем об этом говорить, давай укладываться, что ли. Завтра нужно будет нарвать побольше травы, чтобы она успела высохнуть до дождей, иначе сгниёт за зиму.
Нет, такой расклад меня никак не мог устроить. Мне хотелось ещё столько всего узнать. Чёрт с ней, с реинкарнацией, может быть, она и существует на самом деле. Люди всякое рассказывают про свои воспоминания о прошлых воплощениях. Тот факт, что я ничего не помню, вообще ни о чём, я ведь даже никогда не пытался вспомнить, а вот про высшее я узнать побольше было бы прикольно.
– Постой, Макар,– я удержал его за руку,– расскажи по проекцию высшего я, пожалуйста. Как это работает?
Преображение моего гуру было просто волшебным. Секунда, и передо мной снова сидит уверенный в себе мужчина средних лет, даже пожилым его назвать язык не поворачивался. Надо же, как тут всё не в простоте. Однако мой гуру не стал спешить с разъяснениями. Вместо этого, он ни с того, ни с сего задал мне неуместный вопрос.
– Ты когда-нибудь рисовал? – Макар наклонил голову, ожидая моего ответа.
– Ну из меня художник ещё тот,– я невольно поморщился, вспоминая, как Маринка однажды затащила меня на курсы правополушарного рисования. Такого позора я давненько не испытывал.
– Неважно,– Макар небрежно махнул рукой,– ну хотя бы в детстве. Машинки, самолётики. Все мальчишки рисуют войнушку. Помнишь, как ты это делал?
Я пожал плечами. Как делал? Берёшь карандаши и рисуешь. Что тут ещё можно добавить? Но Макар молчал и выжидающе смотрел мне прямо в глаза. Пришлось напрячь своё воображение и припомнить весь процесс целиком. Ага, воображение! Это ключевое слово.
– Сначала придумываю, что буду рисовать,– начал я, но Макар не дал мне закончить фразу.
– Вот именно,– он удовлетворённо кивнул,– сначала ты в своём уме создаёшь образ. Причём, этот образ не плоский, а объёмный, так?
– А потом я как бы проецирую этот образ на плоскость листа,– догадался я.