Рихтман надувает щеки, с шумом выпуская воздух, закладывает руки за голову и некоторое время молчит, не отрываясь смотрит на рамку, стоящую на столе. Уверена, что на фото дочь и супруга. За мной либо кто-то придет и под руки выведет, либо я дождусь ответа от него.
— Они говорили про тебя, — он опускает руки на стол, и свет озаряет лицо, теперь оно спокойно, в глубоких морщинах залегли тени. В глазах усталость и намек на сочувствие. — Мы работаем три года, с первых дней, как только они стали частными детективами. Одно из первых их дел было связано с наркотиками, молодая девушка сбежала из дома, связалась не с теми людьми, подсела на эту дрянь и когда хотела вернуться к родителям, уже не смогла. Их работа была просто найти ее. Они нашли, с этим они могли пойти к родителям, получить бабки и свалить. Но они пришли ко мне, нас свел общий знакомый. Я тогда был новичком, они тоже. Им нужен был совет, как поступить лучше. Вместе мы вытащили ту девчонку, тех, кто ее подсадил на наркотики и насиловал арестовали. С тех пор так и работаем, если в деле замешана наркота, они идут ко мне. Однажды они меня из такой переделки вытащили, из которой я не думал выбраться живым. Сейчас назревает что-то подобное, и тебе лучше держаться подальше. Представь, что их на самом деле нет в Калифорнии.
— Ричард умер, — я всхлипываю, потому что не могу больше сдерживаться, — его убили, вас ранили. Еще двое специальных агентов погибли в той перестрелке. А если следующие они? Я больше никогда не увижу их. Мы не знаем сколько нам отмерено, но каждую минуту я хочу провести с ними. Вы-то должны меня понять, перед лицом смерти, важны лишь те, кого мы любим.
Любим…
Поразительно, как одно слово выразило все то, что я чувствую. Любовь. Это действительно она?
Рихтман долго испытывающе смотрит на меня, прикидывает варианты, потом будто психует, говорит, что у него и так мало времени и много проблем. Он что-то пишет на бумажке и отдает мне.
— Грег узнает, убьет сначала меня, потом тебя, потом их. Или наоборот.
— Я не скажу.
Он недовольно хмыкнув, возвращается к работе.
Сжимаю бумажку, на которой карандашом написан адрес. Я боюсь, что ветер выхватит листок у меня прямо из рук, боюсь, что пойдет дождь и смоет цифры. Ловлю такси, водитель забивает адрес в навигатор. Я несколько раз читаю адрес и почти запомнила верный порядок четырех цифр, но память подводит в такие моменты. Пишу Веронике, что останусьу брата, сама я твердо решаю, что буду ночевать под их дверью, если придется, но заставлю поговорить со мной.
Машина петляет по окраине, здесь не самый благополучный, район, многоквартирные дома и никаких особняков с бассейнами и газонами. Еще раз гляжу на бумажку, и как я сразу не заметила, что на последней строчке номер квартиры. Таксист высаживает меня у крыльца нужного мне дома, расплачиваюсь и спешу внутрь. Старая дверь сломана, когда-то домофон работал и напротив каждой квартиры написаны имена жильцов, но теперь многих кнопок уже нет, а некоторые имена выжжены. Распахиваю дверь и спешу внутрь, судя по первой двойке в номере квартиры, они на втором этаже.