Внезапно Оуэн останавливается. Хочет изменить позу?
— Садись на него, — командует он, я подчиняюсь и сажусь в позу наездницы верхом на Арона, тот издает томный стон.
— Она такая мокрая! — он в восторге.
— Ага, — подтверждает Оуэн.
— Горячая и мягкая.
— Ага.
— Эй, я все еще здесь! — возмущаюсь я.
Аарон целует меня в губы и шепчет: «Спасибо». Его руки сжимают меня за талию и помогают двигаться. Рядом со мной вырастает фигура Оуэна, без лишних слов я облизываю ствол его члена, на котором еще осталась моя смазка, и начинаю сосать.
Я кончаю дважды в разных позах, срываю голос, пока кричу их имена в экстазе. Кажется соседи в молотили в стенку и просили меня заткнуться, но нам было плевать. У нас троих нет сил, мы тяжело дышим. Аарон обнимает меня сзади, Оуэн лежит на боку и наматывает на палец локон волос. Мы лежим так долго, слушая дыхания друг друга, я вижу по глазам, что сейчас начнется допрос. Они переглядываются, снова посылая друг другу тайные сообщения, у них уже есть дальнейший план, а я только надеюсь, что он не включает в себя ту часть, где меня опять выставляют прочь. Я не хочу говорить, не хочу разрушать момент, но Оуэн делает это решительно и хочет знать, кто их выдал.
— Рихтман, — отвечаю я, не в силах произнести что-то еще.
— Подлец, — ворчит Аарон позади.
— Вы бы написали мне после того, как все закончилось бы?
— Обязательно, — лениво отвечает Аарон, Оуэн отрицательно качает головой.
— Почему? — я провожу пальцами по его лицу.
— Мы это уже проходили, когда семья против, когда-нибудь она тебя сломит и ты уйдешь, лучше пусть все случится сейчас.
— Брат не против.
— Ага, как же! — возмущается Аарон. — Он при каждой встрече готов придушить нас или облить кипятком.
Значит, Грегори видится с ними. Поразительно крепкий орешек, мой брат, ни разу даже виду не подал, скрывал. А Рихтман так быстро сдался… Даже странно это. Но эти мысли быстро проскакивают в голове, потому что есть кое-что более важное.
— Я не уйду от вас, Оуэн! Я всегда буду с вами, и пусть весь мир будет против нас.
Легкая улыбка озаряет его лицо на одно мгновенье, и потом он снова становится серьезным, погружается в мысли, копается в них, но ничего не говорит. и скорее всего не верит мне. Мы некоторое время лежим так молча, но Аарон разрушает идиллию.
— Старик, нам пора.
Телепатическая связь снова в деле, у них уже есть какой-то план, но я с этой кровати не сойду, пока мы не поговорим. Надо было попросить у Рихтмана наручники, чтобы приковать себя к радиатору, они тогда не смогут меня выставить.
— Эй, я все еще здесь, — возмущаюсь я второй раз за вечер и встаю. — И я вам не позволю избавиться от меня, ничего не объяснив. Вы теперь мне вообще все будете рассказывать!