— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — сажусь на него верхом. — Только скажи, я выполню любое твое желание. Я буду твоей самой покорной девочкой, только прикажи.
От удовольствия Оуэн прикрывает глаза, держит меня за бедра, я чувствую, как возвращается возбуждение, которое он растерял после моих расспросов.
— Давай теперь ты будешь главной, — устало говорит он, и я беру инициативу в свои руки.
14
Меня будит истошный звук, который издает проклятая железяка.
— Я безработная, — приходится выбраться из центра кровати, здесь слишком тесно для нас троих. Иду в гостинную, чтобы найти телефон, который я даже не доставала вчера из сумочки. Вырубаю будильник и прошу телефон на долгое время забыть о том, что мне надо рано вставать. Забираюсь обратно в центр нашего маленького убежища. Даже наш жаворонок Аарон не против еще поспать.
Не знаю, сколько проходит времени, но вскоре телефон в гостинной опять издает противные звуки, на этот раз какое-то суровое гитарное соло беспощадно будит нас.
— Старик, это твой.
— Позвонят и перестанут.
На высокой ноте музыка стихает, но через минуту гитарное соло начинает играть заново. Оуэну ничего не остается, как встать и пойти за мобильником.
— Да, — коротко и лениво отвечает он, потом долго молчит, кто-то на той стороне завладел всем его вниманием. Оуэн медленно возвращается в спальню, встает в дверном проеме и смотрит на нас. В полной тишине, слышу, как из динамика доносится мужской голос. Слов не разобрать, но по интонации догадываюсь, что дело срочное. Поднимаюсь, чтобы глянуть на Оуэна, вижу его взгляд, в них тревога и растерянность. Он слушает и молчит, смотрит прямо мне в глаза. Вот та самая телепатическая связь, которая у них с Аароном, заработала и между нами. Я не слышу, о чем идет разговор, но по выражению его лица все становится ясно.
— Грегори? — шепотом спрашиваю я.
Оуэн слегка кивает, и по моим щекам катятся слезы, а руки начинают трястись. Я хочу знать только одно:
— Он жив?
Снова короткий кивок, Аарон немедленно соскакивает, он тоже все понял. Мы вдвоем застываем в ожидании. Оуэн заканчивает разговор, бросает телефон на кровать.
— Рихтман звонил, Грегори ночью пытались убить, он в больнице. Ему сделали операцию, сейчас он стабилен.
Я закрываю лицо ладонями, Аарон держит за плечи и пытается успокоить. Когда минута слабости проходит я начинаю собираться, мне срочно нужно к брату. Оуэн останавливает меня, берет за запястье:
— Нам туда нельзя. Рихтман сказал оставаться в укрытии.
— Черта с два!
— Как ты думаешь, кто следующий на очереди у этих людей? Мы или, может быть, ты? Нельзя ехать в самое пекло.