Через тридцать минут мы уже встречаемся в гостиной.
— Готова?
Я киваю.
Жених подхватывает сумку и, закинув ее через плечо, первым покидает дом, направляется к машине, чтобы загрузить вещи в багажник. Мне же приходится дожидаться парня на пороге, так как последний не предназначен для инвалидных колясок, а, соответственно, и не снабжен пандусом.
Но скучать мне не приходится. Я с любопытством наблюдаю за группой людей, которые, как и вчерашним вечером, собрались в открытом шатре и что-то бурно обсуждают. Слышны щелчки фотокамер и видны вспышки. Девушки, много девушек, снуют туда-сюда, не упуская возможности покрасоваться перед журналистами, но мой взгляд неожиданно спотыкается на “виновнике” сего торжества. Андрей. Он и еще один молодой человек стоят в окружении группы солидных мужчин. Они широко улыбаются, хлопают Андрея по плечу, пожимают ему руки, всем своим видом показывая, что они очень довольны присутствием парня. Андрей же, в свою очередь, кажется немного смущенным и подавленным, что ли. Это заметно по тому, как он все время обращает свой взгляд на парня, который стоит рядом с ним, будто ищет поддержку.
— Ну что, готова?
Я так загляделась на происходящее действо под шатром, что не услышала, как подошел Руслан.
— Угу, — киваю, отрываясь от созерцания. Любопытство берет вверх, и я, не задумываясь, спрашиваю: — А что там происходит? Не знаешь?
— Знаю, — бурчит парень себе под нос и, взявшись за ручки, подталкивает меня к порогу, я сцепляю пальцы на подлокотниках. — Андрей центр открывает по производству протезов нижних конечностей из какого-то там супер-мега навороченного современного материала. А эти все дядьки, которые приперлись на сабантуй, инвесторы.
Я слушаю, затаив дыхание. Вот значит как?! Теперь понятно, что за мечта у Андрея. Вот как именно он хочет помогать людям.
Горькая усмешка искажает губы. И как удивительно все сложилось в наших жизнях. Он помогает инвалидам, одним из которых являюсь я. От невероятности такого парадокса меня захлестывает отчаяние. Я, закусив нижнюю губу до боли, упираюсь взглядом себе в колени. Так больно слышать, видеть его, что сердце в груди разрывается от безысходности и обиды. А еще от осознания того, что рядом с Андреем будет стоять грудастая блондинка, а не я. Пусть у меня будет хоть все олимпийское золото, для Андрея я всегда буду инвалидом.
Руслан уже укладывает коляску в багажник, когда я боковым зрением улавливаю постороннее движение со своей стороны.
— Олесь! — голос Андрея разрывает мое внутреннее смятение в клочья.
Я медленно поворачиваю голову.