В какой-то момент я совершенно растерялась, поймав себя на том, что позабыла о волнениях и душевных страданиях.
Лорды… Они не отходили от меня ни на шаг, всегда стараясь быть поблизости, бессовестно поддавались в игре и ненароком целовали туда, куда успевали: то в волосы, то в висок, то в плечо. От них веяло непоколебимой уверенностью, что все обязательно будет хорошо, и я невольно наполнялась этим ощущением, как опустевший сосуд.
Медведица урчала от довольства. Она больше не грызла меня изнутри, не кусала и, кажется, тоже пригрелась у огня, расслабленно опустив морду в лапы и закрывая зеленые светящиеся глаза.
Я чувствовала ее тепло и доверие, успокаивающие дух и дающие сильную опору.
Как интересно…
Как бы сложилась моя жизнь, если бы я никогда ее не знала?
Еще несколько дней назад я представляла себя, как цельную, совершенно независимую личность, а сейчас… Даже представлять, что ее со мной нет, было так больно, словно мясо отрывали от костей по кускам.
— О чем задумалась? — спросил Берд, позволив мне привалиться к себе под бок в перерыве между играми.
— Обо всем. Думаю, как бы все могло сложиться иначе.
— Зачем?
— Просто… интересно.
— И вовсе нет, — горячие губы коснулись макушки, обдав жаром дыхания. — Все сложилось именно так. Зачем думать о том, чего никогда не будет?
— Просто у тебя все, — не сдержавшись, усмехнулась.
— Давай лучше подумаем о том, что обязательно случится.
— Например?
Откинувшись назад еще сильнее, устроилась на мужских ногах, устало потянув шею и наслаждаясь погладившей по голове ладонью.
— О свадьбе, например.
В хриплом баритоне все еще звучала опаска и настороженность, будто он не знает, куда давить, и боится, что рой злобных пчел не оценит натиска на улей и покусает любопытного мишку в нос.
— А я хочу замуж.
— Ты… не шутишь, берочка?
Спрятавшись за опущенными веками, я улыбнулась, представив себе отпавшую челюсть лорда.
Да, странно, наверное, от меня такое слышать, но утаивать собственные переживания из прошлого уже не хотелось. Слишком долго я думала о том, что мне не суждено стать невестой, женой. Кому нужна тощая человечка, неспособная даже холода перенести?
Так усердно думала, что и сама поверила: вовсе не хочу семейного счастья и полностью готова повиснуть на шее дяди неснимаемым ярмом непристроенного ребенка. Только вот дядя упрямо пытался устроить мою личную жизнь — как оказалось, не зря.
И с чего вдруг мне теперь отмалчиваться?
— Нет, не шучу. Замуж хочу, и чтобы все по-беровски, — улыбаясь, подтвердила свои же слова, вновь вгоняя бера в ступор. — Со всеми этими ночевками в лесу, в сугробах, и прогулками по краю озер. Только сперва нужно свадьбу Инесс отметить, у нее помолвка раньше была.