Захотелось сжаться, но кто бы мне позволил!
Когда голова полностью растворилась в поцелуе, плечи нежно и очень осторожно гладят, рисуя кончиками пальцев неведомые узоры, откровенно плохо получается сопротивляться.
— Поверь ей, Ласка. Она точно знает, что будет хорошо. Тебе с нами будет хорошо, — уговаривал Берд, накрывая ладонью пульсирующую вершинку на развилке ног и вырывая из моего горла куда более громкий стон. — Дай только шанс.
В следующее мгновение мне захотелось выгнуться в спине и шумно захрипеть, чувствуя, что мужские чуткие руки уже избавили кожу от лишней ткани, и напрямую, близко и обжигающе, гладят влажные лепестки, от которых по телу расходятся молнии.
Даже этого было бы достаточно, чтобы полностью подавить мое восстание, но берам было мало. Харланд только усерднее пробовал на вкус мой рот, гибким языком размыкая губы, смешивая наши вкусы и вызывая дикое желание зарычать от удовольствия. Прикосновения Варда становились ощутимее, его руки, казалось, были везде и сразу, гладя, лаская и будоража одновременно, погружая в пучину с головой.
Сумасшествие…
Трое огромных, пышущих теплом беров, окружили меня в тиски, поймав как птичку в петлю и пробуя, пробуя, пробуя!.. Каждая секунда превращала реальность в пыль, замораживая момент, стирая весь остальной мир с лица земли.
Чуть грубоватое движение по-мужски шершавым пальцем к самой пульсирующей точке на теле пронзило тело кипящим железом, отдав последний контроль берам.
Это просто невыносимо!..
Плавящее тепло туманило голову, заставляя меня ответить взаимностью Харланду, который требовательно зарычал, ощутив отдачу. Зарывшись пальцами в мои волосы, он сильнее притянул к себе и эротично облизнул ямку между ключиц, со всей страстью поднимаясь вверх, рисуя влажную полосу.
Так откровенно…
Жадный голод обуял, вынуждая требовательно впиться пальцами в плечо Берда, который без стеснения целовал мое бедро, все ближе подбираясь губами к обласканной женственности.
— Давай, берочка, — прошептал на ухо Вард и одним ловким рывком приподнял меня в воздух, усаживая на свои колени и руками разводя бедра в стороны. Так, что все самое тайное открылось перед Бердом, который с горящими глазами потянулся вперед, глубоко втягивая воздух чувствительным носом.
И закричать бы, воспротивиться, но вместо этого я, как настоящая бера, зарылась пальцами в темные мужские волосы, притягивая его голову ближе и куда решительнее, чем когда-либо до этого.
Мне казалось, мир взорвется, если я сейчас остановлюсь. Если все происходящее прервется, я, как веточка, тресну пополам от неудовлетворенности и желания, превращающую меня в одичалую голодную до мужских тел беру.