Я была так рада, что смогла устроиться. Хотя, это была сомнительная радость… От мысли, что я возможно никогда не увижусь со своей девочкой, у меня случался моментальный приступ паники. Да, конечно, когда она станет взрослой, я все равно смогу с ней увидеться, но это будет уже не то. Я хочу ее воспитывать. Видеть, как она растет. Быть с ней. Всегда. И я, черт возьми, имею на это право!
Честно, не представляла, как переезд и даже хорошая работа поможет мне вернуть дочь, но другого выбора у меня все равно не было. Возможно, в будущем, когда моя жизненная позиция будет куда крепче материально, я смогу обжаловать решение суда. Но до этого очень и очень далеко.
На следующее утро, поднявшись с постели с опухшим от слез лицом, я собиралась всерьез заняться поиском работы. Мой вид в зеркале откровенно пугал меня, но откладывать поиски работы из-за этого, я не собиралась.
Прошлась по объявлениям в интернете. Привлекла меня работа в торговом центре. В отделе с одеждой. Образование для этого не нужно. Только свободное время и приятная наружность. То и другое у меня в принципе есть. Я привела себя в порядок и надела свою лучшую одежду, из той что положила прислуга в мой чемодан. Выглядела очень даже неплохо в этой бежевой юбке и белоснежной рубашке.
В десять я уже ехала в метро, выйдя из которого порывалась позвонить свекрови. Хотела узнать, как там Маша. Я бы с легкостью унизилась ради этого, но прекрасно понимала, что этим только разозлю ведьму. Она ничего не скажет. Только грязью обольет, чем собьет меня с толку.
У торгового центра я была только к двенадцати. Стало так жарко на улице, что я сняла ветровку. Уже почти октябрь, но так жарко бывает днем.
Этот отдел находился на третьем этаже. Стоило подняться на эскалатору еще на один пролет.
Для меня это так непривычно. Я никогда не устраивалась на работу. Это мой первый раз за мои почти двадцать четыре года. Позор, конечно. Теперь я понимаю, что должна была настоять на том, что мне нужно работать и учиться. Тогда, может быть, не попала бы в такую ситуацию. Денис, конечно, думал обо мне, всегда пытался угодить, заботился обо мне, но у него всегда была паранойя по поводу моего ухода. Даже рождение дочери ничего не изменило. Он не видел того, как сильно я привязана к нему.
Стала идти медленнее, когда до нужного отдела оставалось совсем ничего, а в следующую секунду и вовсе встала как вкопанная, когда чуть правее от себя услышала этот голос, вперемешку с женским бархатистым смехом. Меня словно парализовало. Я действительно не могла пошевелиться.