Дождавшись, пока на кухне никого не будет, я набрала там упаковочной вощеной бумаги и завернула в них свои продукты: мешочек крупы, пару консервов, большой ломоть хлеба и кусок копченой грудинки.
Под конец сборов вытащила из тайника под кроватью самое ценное: сверток с моими скромными накоплениями, и осмотрелась. Да, больше здесь не было ничего такого, что стоило бы забирать с собой. Обычная комната, такая же безликая, как и приют, из которого я вышла. Никаких милых сердцу мелочей, никаких безделушек или книг...
При мысли о книгах у меня вырвался досадливый вздох. Я так и не успела попросить книгу у господина Сэдли. Не узнала ничего полезного о символах, что так часто вижу. А ведь это может быть важно. Может оказаться так, что это те самые знания, которых не хватит в критический момент. И вряд ли получится еще где-нибудь найти подобную редкость. Что же делать?
Походив по комнате, я глянула на часы и прикинула время. Сейчас только десять. Можно быстро сбегать к господину Сэдли и попросить книгу на вечер. Мол, мне приснились новые знаки и очень хочется попробовать разобраться, что за они. А потом… потом заткнуть совесть и унести книгу в Бельвир. В конце концов, господин Сэдли так часто говорил, что дружба с Нейтом подтолкнет меня на кривую дорожку воровства… Порадую его тем фактом, что он был прав.
Походив по комнате, я глянула на часы и прикинула время. Сейчас только десять. Можно быстро сбегать к господину Сэдли и попросить книгу на вечер. Мол, мне приснились новые знаки и очень хочется попробовать разобраться, что за они. А потом… потом заткнуть совесть и унести книгу в Бельвир. В конце концов, господин Сэдли так часто говорил, что дружба с Нейтом подтолкнет меня на кривую дорожку воровства… Порадую его тем фактом, что он был прав.
Еще раз оглядев комнату, я закинула рюкзак за плечи и вышла в коридор. Заперла дверь, оставив ключ торчать в замке, и сунула между дверью и косяком записку для госпожи Хольт. Почти уверена: завтра с утра, не увидев меня внизу, она поднимется проверить, что случилось. И прочитает мое прощальное письмо. Не хочу оставаться пропавшей без вести для тех, кому я была хоть немного дорога.
Мой начальник жил недалеко от архива, в крошечном домике, зажатом между своими соседями. На улице уже давно стемнело, и мне удалось дойти до дома господина Сэдли так, что на меня никто не обратил особого внимания. Спрятав рюкзак под забором, окружавшим жутко заросший палисадник, я собралась с духом и постучала в дверь.
– Иллара? – удивился начальник, открывший на стук.