Смотрелось все это несколько странно, но девушку это мало волновало. Гораздо больше ее занимала собственная левая рука. Она водила кончиками пальцев по татуировке и чувствовала, как та отзывалась приятным теплом, пульсацией. Будто биение сердца Айдеста, находящего за много верст от нее. Чудно!
А еще плохо. Софи закусила губу. Не хотелось бы лишний раз вспоминать о противном альве, возомнившем о себе невесть что!
Она подхватила с полочки крем и начала втирать в кожу на лице и ладонях, покрытыми после езды верхом небольшими мозольками. Обидно, но практикующие маги не могли закрывать руки. В перчатках невозможно было колдовать. Пальцы теряли гибкость и чувствительность. Порой вместо положенного заклинания выходила полная катастрофа. Но из-за этого поездки верхом всегда имели последствия для ее нежной кожи.
Софи подошла к шкафу и вытащила свежую простую рубаху, кюлоты, чулки и высокие сапоги. Собираться в дорогу ей не хотелось, но Айдест просто не оставил ей выбора.
Она быстро натянула на себя одежду, затем надела корсаж, немного поддерживающий грудь, а поверх серый форменный сюртук. Небольшой лоск придавал лишь белый шейный платок с гербом-брошью.
Вот теперь она снова походила на обычного мага стража. Никаких излишеств, никакой вычурности, никаких оборочек. Все строго, скупо и серо… Как вся ее будущая жизнь.
Она тоскливо вздохнула и заплела волосы в косу, завязала на конце скромную черную ленту и начала собирать сумку, и именно в этот момент пришла Гженка. Софи выругалась сквозь зубы.
– А что это вы выдумали? Куда это собрались? У вас же, поди, выходной должон быть? – сыпала вопросами бойкая «смотрительница». При этом она уперла руки в крутые бока и подозрительно прищурилась, словно заправский следопыт.
Софи тяжело вздохнула.
– Я не справилась с работой и меня перевели на границу, – выдавила она из себя полуправду. Объяснять, что альв опоил ее и женился, не хотелось. Гженка точно назовет ее дурищей. Где это видано, чтоб от такого счастья отказывалась.
Вот только Софи тоже себя не на помойке нашла, и мечтала она в жизни совсем о другом. Ох, Светлоокая, да как любая другая, она хотела милых ухаживаний и прогулок по парку, робких поцелуев и пылких признаний… Просто боялась даже самой себе в этом признаваться.
Рациональной частью она стремилась просто к хорошему браку, понимая, что такое дается не каждому. Но даже в этом случае она получила бы хоть маломальский период ухаживаний, хоть один замшелый букет цветов, и в этом случае от нее никто бы не стал скрывать своих намерений. А то, как поступил Айдест, было подло! Он мог хотя бы попытаться объясниться, но предпочел опоить ее!