– Николас, какая разница, какой психолог? Он помогает мне, и он молод, из университета, я будто разговариваю с другом.
– Друг?
В считанные секунды его тон изменился с холодного на ледяной.
– Его зовут Майкл О’Нил, он брат моего одногруппника, и он посоветовал…
– Университетские психологи – малооплачиваемые недавние студенты, которые не имеют ни малейшего представления о том, что делают. Сколько ему лет, Ноа?
Невероятно.
– Какое это имеет значение?
– Поверь мне, огромное. Что, черт возьми, парень, вчерашний выпускник, может знать о тебе и о твоих проблемах?
– Ему двадцать семь, и он мне помогает… Это единственное, что должно тебя волновать.
– Я забочусь о тебе и о том, что лучше для тебя, Ноа! Уверяю, университетский психолог ничего толком не поймет. Незачем перед ним откровенничать.
– На что ты намекаешь?
– Я не намекаю, Ноа. Я просто хочу, чтобы ты перестала консультироваться у этого придурка и…
Я не могла больше слушать Николаса. Дала отбой и попыталась сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Как, черт возьми, наш разговор превратился в очередную чертову ссору?
Я схватила тонкую кожаную куртку, натянула сапоги и пошла в гостиную. Моя соседка смотрела телевизор и красила ногти. Наши апартаменты в кампусе были очень уютными, с двумя спальнями, общей ванной комнатой и гостиной с мини-кухней. На такое жилье нельзя жаловаться, по крайней мере, Уильям потрудился найти для меня нечто очень комфортное.
Соседку звали Брайар. Мы неплохо поладили, хотя я сразу же поняла, что она довольно легкомысленная и безотказная. Дело не в том, что она как-то чрезмерно провокационно одевалась, а в том, что у девушки был особый дар: любой парень хотел затащить ее в постель, и она с удовольствием соглашалась. У нее были великолепные огненно-рыжие волосы и глаза необычного зеленого оттенка. Высокая и стройная Брайар рассказала мне, что работала моделью для многих известных фирм.
Ее родители были известными голливудскими режиссерами, и она знала, что в конечном итоге сделает карьеру в сфере киноиндустрии.
Неудивительно. С таким личиком я бы тоже стала актрисой. Но сейчас у Брайар был слишком отстраненный вид, и мне даже стало тревожно. Со мной она болтала без умолку, была очень милой, но иногда я замечала, что она грустила.
– Любовные ссоры? – поинтересовалась она, завинтив пузырек с кроваво-красным лаком и подув на ногти.
Я подошла к холодильнику и достала банку кока-колы. Я не нуждалась в кофеине, чтобы взбодриться, но делала все на автомате. Даже не хотела пить. Просто нужно было двигаться. Разговор с Ником выбил меня из колеи.