Я кивнула, присела на постели, откинула одеяло, взяла чашку и поднесла к губам. Я была растеряна и не знала, что сказать или сделать. Пошевелила ногами, посмотрела на себя и обнаружила, что на мне уже не вечернее платье, а безразмерная белая хлопковая футболка.
Майкл тоже как-то замялся. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: он еще более напряжен, чем я. Я опустила голову, устремив взгляд на пар, поднимавшийся из чашки, и тихо заплакала.
Майкл бережно вытер мне слезы кончиком пальца.
– Он не заслуживает ни единой твоей слезинки, Ноа.
Разумеется, он абсолютно прав, но я плакала не обо мне и не о нем: я горевала о нас обоих, о Нике и Ноа… ведь нас больше не будет? Я ведь не смогу простить его… правда?
Я услышала шум дождя за окном. Похоже, начался настоящий ливень… Последний раз я стала свидетелем такой непогоды в Торонто, еще до того, как вся моя жизнь перевернулась вверх дном и я влюбилась в Николаса.
– Полагаю, это все равно случилось бы… – прошептала я, скорее для себя, чем для Майкла.
Он сразу встрепенулся.
– Что, прости? – резко спросил он, и я невольно вздрогнула.
– Со мной такое не в первый раз. Кажется, я не могу заставить мужчин любить меня… Ни мой отец, ни первый бойфренд, Дэн, не любили меня. Парень обманул меня и ушел к моей лучшей подруге, а теперь история повторяется… Не поэтому ли я убегала от всего, пытаясь не зацикливаться на проблемах Ника? В глубине души я знала, что это закончится, и хотела защитить себя от боли…
Неожиданно Майкл выхватил из моих рук чашку, поставил на тумбочку и стремительно (причем я даже моргнуть глазом не успела) поцеловал в губы, да так крепко, что пригвоздил к постели.
Я моргала, совершенно озадаченная. Майкл выпрямился и посмотрел на меня с яростью, неистовством и еще с каким-то чувством.
– Ты дура, если думаешь, что не заслуживаешь быть любимой, дура, если считаешь, что виновата во всех бедах, которые случились с тобой в жизни! – Майкл наклонился, погладил меня по волосам. – Значит, я плохо работал с тобой, Ноа…
Я оцепенела, а он снова принялся меня целовать. Я настолько растерялась, что даже не сопротивлялась. Разум, казалось, отключился от тела, собственно, чего я и хотела с тех пор, как села в такси. Внезапно Майкл начал ласкать меня, и я рефлекторно стала отвечать на ласки.
Его прикосновения были другими, чем у Ника, равно как и поцелуи, не могу сказать, нравилось мне это или нет, ведь по сути меня здесь как будто и не было, я вообще ничего не понимала.
Сердце и разум словно лежали на полу, под кроватью, в темноте, ожидая, когда кто-то придет сюда с фонарем и вытащит их хозяйку из глубокого колодца.