О боже… у меня кружилась голова, чертова смена часовых поясов!
– Мне нужно в душ.
Я встала с кровати и пошла в ванную комнату. Я выглядела ужасно, причем настолько, что заперла дверь, чтобы Николас не вздумал принять со мной душ. Жить с ним было бы очень тяжело, ведь после сна я превращалась в страшного монстра. Я боялась, что он расстанется со мной, видя меня такой уродливой каждый день. Он казался греческим богом, когда просыпался, более того, с заспанным лицом был еще привлекательнее.
Я встала под струю горячей воды и намочила волосы. Наконец-то я освободилась от ступора, вода оживила все мои чувства.
Приняв душ и вымыв голову, я завернулась в полотенце. Выбралась из ванной комнаты в поисках одежды, а потом услышала хлопанье двери и чьи-то крики.
– Где она?
«Черт, мама?»
Я попыталась спрятаться в ванной, чтобы она не застала меня голой, но мать перехватила меня на полпути. Мы стояли лицом друг к другу, она была вне себя.
– Как ты смеешь, Ноа? – возмутилась она. – Как ты смеешь исчезать вот так?
Я в ужасе посмотрела на маму. Мы много раз ругались, но я почти никогда не видела ее такой рассерженной. Николас встал прямо передо мной, прикрывая от нее.
– Успокойся, Раффаэлла. Ноа не сделала ничего плохого.
Я видела, как мышцы на его спине напряглись, как струны гитары. Атмосфера в комнате раскалилась до предела, это было невыносимо.
– Отойди от нее, Николас, – приказала мама, безуспешно пытаясь сохранить спокойствие.
Я сделала шаг в сторону, и мать впилась в меня глазами полными ярости.
– Сейчас же одевайся, Ноа. Мы едем домой.
Я не знала, что делать, я была ошеломлена, увидев ее такой впервые за многие годы.
– Ноа никуда не пойдет, – заявил Ник.
А в комнату тем временем ворвался Уильям.
– Какого черта здесь творится? – сердито рявкнул он, бросив взгляд сначала на маму, а потом на меня и Ника. – Кто сделал это с тобой, Николас? – спросил он, с ужасом глядя на синяки и ссадины на теле парня.
– Твой сын вышел из-под контроля, и я не хочу, чтобы он был рядом с Ноа, – сказала мама. Она повернулась к Николасу и с той же злостью, с какой обратилась ко мне, прошипела: – Ты жестокий, ввязываешься в драки, у тебя друзья из низших слоев, и я не собираюсь ждать, пока ты втянешь мою дочь в это дерьмо! Ни за что!
– Мама, прекрати! – выкрикнула я, сдерживая желание выругаться. – Прости, что не предупредила тебя, но ты не можешь вламываться сюда и…
– Конечно, могу и буду продолжать. Ты моя дочь, поэтому собирай вещи, одевайся и садись в чертову машину!
– Нет! – взвизгнула я, чувствуя себя избалованной, но отказываясь соглашаться. Они не имеют права указывать мне, что делать, ведь я уже не ребенок.