– Я не понимаю по-французски, и вообще не интересуюсь, – говорю я.
После этого он переходит на ломаный английский и обещает показать секретную комнату, спрятанную в башне. Меня не проведешь.
– Non, merci>[7], – повторяю я и подхожу поближе к вооруженному охраннику у входа в метро.
Незадачливый «гид» моментально растворяется в толпе. Мои губы растягиваются в улыбку. Один-ноль в пользу Роми. Я, между прочим, из Нью-Йорка, дружок, и мошенников за километр чую.
Я направляю видоискатель на башню и, подойдя ближе, замечаю детали, о которых не подозревала раньше. Кабинки, движущиеся по опорам, напоминают не лифты, а скорее вагончики фуникулера. Они плавно скользят вверх и вниз, и я могла бы смотреть на них целый день, но время идет. Несмотря на широкоугольный зум-объектив, захватить всю башню с такого близкого расстояния не получится, и я спешу к мосту через Сену.
Река широкая и коричневая, с быстрым течением. Я опираюсь локтем на каменный парапет. Внизу проходит прогулочный кораблик. Под стеклянной крышей видна горсточка туристов. Как бы мне хотелось быть среди них: сидеть, откинувшись на спинку кресла, и неспешно рассматривать виды этого потрясающего города.
Не думать об этом! Я решительно отворачиваюсь, направляю объектив на башню и делаю несколько десятков снимков, которые должны получиться совершенно потрясающими.
Ретировавшись под тент туристического магазинчика, я просматриваю фото. Несколько минут с черно-белыми фильтрами на компьютере – и результат побьет по популярности мои лучшие снимки Эмпайр-стейт.
Довольная проделанной работой, я вешаю фотокамеру на плечо, разворачиваюсь и… врезаюсь в несущийся по тротуару мопед.
Столкновение достаточно мягкое, и я удерживаюсь на ногах, а вот девушка, ехавшая на мопеде, каким-то образом оказывается на земле.
– Ой, извини, – бормочу я, помогая ей подняться. – Ты цела, не сильно ушиблась?
Девчонка, моего возраста или чуть моложе, дрожащими руками отряхивает одежду.
– Oui, oui. Кажется, нет.
Несмотря на дождь, на ней короткая черная юбчонка и обрезанная футболка. Открытые части тела, по-видимому, не пострадали. Крови не видно, даже коленки не поцарапаны. Я поднимаю мопед.
– Кажется, мопед в порядке, – говорю я, но ее лицо выражает сомнение.
– J’ai un petit peu mal à la tête>[8], – произносит она, трогая рукой висок.
– Извини, – повторяю я. – Тебе нужен врач? Чем я могу помочь?
– Нет, ничего страшного, – с очаровательным акцентом говорит она, – только я теперь опаздываю на свидание.
Надо было смотреть, куда едешь! Разумеется, я не произношу этого вслух.