В эту секунду безумие хлестало из нее потоком, и из глаз пропала жалость.
– После… что случится со мной? Я… умру?
– Да, и не только ты.
Ведьма отряхнула невидимую пылинку со складок юбки и поднялась с тяжелым кряхтением.
– Кто еще?..
– Милая, я не знала, смогу ли перетащить тебя силой, смогу ли отвлечь твоих спутников, и мне пришлось прибегнуть к помощи извне. Ты помнишь его… Клеверий.
Это имя было вырезано в моих воспоминаниях незаживающей раной.
– У него твой друг, – продолжила Прейя.
Сердце кольнуло острой безысходностью. Пускай я, пускай моя жизнь, но только не Ричард! У него свадьба, он должен быть счастлив. Он обязан быть счастлив.
– Почему?!
– Поверь, знала бы я, что ты сама отстанешь от компании, никогда бы не просила помощи у этой неотесанной свиньи.
Поздно приносить извинения. Не осталось времени для задушевных бесед. Я взглянула наверх, прямо в лицо богини. Ее спокойные глаза смотрели вниз, излучая лживую (разумеется, лживую, иначе бы все вышло иначе) заботу. Идеальные очертания, красивые губы, мраморные волосы – всё обманчиво и мерзко.
– Ты не поможешь ни ему, ни себя, деточка.
– Тогда начинайте, – прохрипела я, готовая принять любую участь.
Агония поможет забыться? Не останется больше памяти о стертых ветром линиях на песке, о широких улыбка и о соленых слезах.
– Я не могу отдать тебя охотнику на растерзание. Даже если ты останешься жива после ритуала, я убью тебя во спасение твоей души. Прости, – и она сделала рукой какой-то пас.
Привычная боль врезалась под кожу.
Глава 8. Сделай последний шаг
Клеверий говорил, не останавливаясь. Описывал, как Анна окажется в его руках, что он с ней сделает. Грязно, омерзительно. И эти его слова оживляли ту сущность, которая есть в каждом оборотне: чистое, незамутненное безумие. Ричард скрывал в себе зверя долгие годы, но теперь тот рвался сквозь израненное тело, через каждую рану, кровью выплескивался наружу. Он прорывал кожу, чтобы восстать и обратить в пепелище всё кругом.
Охотник видел перед собой растоптанную жертву, не способную ни на что. А волк в Ричарде оживал и, наконец, поднялся на четыре лапы. Глаза его полыхали жаждой.
Он одним движением, которое заставило кости загореться огнем, выбил оружие из рук бывшего королевского фаворита, и повалил охотника на землю. Тот попытался столкнуть Ричарда с себя, но зверь внутри придавал сил.
Нож оказался зажатым в руке, и Ричард долго, целую вечность рассматривал перекошенное от гнева лицо охотника.
С губ того сорвалось поистине змеиное шипение.
К чему приводит любовь?
К желанию жить.